– Черт! – охнул Тристан.
Девушка резко открыла глаза. Они уставились друг на друга: она – лежа на спине, он – стоя над ней.
Она вскочила как ужаленная:
– Ты! Ты на меня покушаешься!
Теперь, когда они стояли лицом к лицу, девушка выглядела миниатюрной.
Тристан ощутил, как его губы расплываются в глупой ухмылке.
– Нет, я…
Прищуренные глаза не сулили ничего хорошего.
– Я знаю, кто ты. Сын леди Рочестер.
Тристан сообразил, что нужно поклониться. И поклон вышел почти безупречным.
– Тристан Баллентайн. К вашим услугам.
– Ты за мной шпионишь!
– Нет. То есть да. Совсем немного, – вынужденно сознался он.
И в этот момент – самый неподходящий! – вспомнил, что ширинка его брюк наполовину расстегнута. Инстинктивно Тристан схватился за пуговицы, и от взгляда девушки это не ускользнуло.
Она задохнулась от возмущения.
Следующее, что запомнил Тристан, – как девушка взмахнула рукой, и его левую щеку обожгла невыносимая боль. Он отшатнулся, ничего не видя и схватившись за лицо. После такого удара ее ладонь должна быть в крови.
Он посмотрел на нее сквозь растопыренные пальцы:
– Я этого ничем не заслужил.
Проблеск сомнения – а возможно, и раскаяния – ненадолго остудил огонь в глазах девушки. Но затем она вновь решительно вскинула руку и огрызнулась:
– Ты еще мало получил! Оставь меня одну, маленький рыжий негодник!
Его щеки запылали, и не только от пощечины. Тристан знал, что с последнего дня рождения не вырос ни на дюйм, и да, его заботило, что знаменитая фамильная черта Баллентайнов – высокий рост – на нем отдохнула. Маркус называл его коротышкой. Рука Тристана сжалась в кулак. Будь на месте девушки парень, он бы свалил его с ног одним ударом. Однако джентльмен никогда не поднимет руку на девушку, даже если она едва не довела его до слез. Маркус! Маркус наверняка знает, как обращаться с такой норовистой феей. А Тристану оставалось лишь поспешно ретироваться. «Лирические баллады» так и лежали позабытые в сырой траве.
Лондон, 1880 год
Родись она мужчиной, ничего подобного не случилось бы. Ей не пришлось бы ждать в старомодно обставленной приемной, слушая натужное тиканье маятниковых часов. Секретарь за аккуратным столиком не бросал бы на нее подозрительные взгляды. Ей вообще ни к чему было бы приходить сюда сегодня – мистер Барнс, редактор и на данный момент владелец издательства «Лондонский печатный двор», подписал бы контракт на прошлой неделе. Однако, как он выразился, «обнаружились некоторые проблемы», не позволяющие завершить сделку.
Следовало ожидать. Есть вещи, которые женщине свойственно делать лишь потому, что она женщина: например, падать в обморок по любому ничтожному поводу; и есть вещи, которые делать женщине несвойственно лишь потому, что она женщина. Вероятно, женщина