– Я тебе очень сочувствую, Виола… насчет родителей. Словами не выразить.
Я сморгнула внезапно подступившую влагу с глаз… не только от мысли о маме и папе, гибнущих в крушении… но и от этой вот его доброты.
А потом чуть не ахнула, вспомнив, что это он, Брэдли, подарил мне ту штуку, которая оказалась полезней всего, – коробку, которая делала огонь… делала свет во тьме – коробку, которая взорвала целый мост, спасая жизнь мне и Тодду…
– Оно подмигивает, – вырвалось у меня.
– Что? – он поднял глаза.
– Тогда, еще в конвое, ты велел рассказать тебе потом, на что похоже ночное небо при свете костра – потому что я первой увижу это. Оно подмигивает.
Он улыбнулся, припоминая, глубоко вздохнул.
– А это – на что похож свежий воздух, – потому что он в первый раз за всю свою жизнь дышал им; Брэдли ведь тоже знал только корабль. – Он другой, не такой, как я ждал. Крепче.
– Многое тут совсем не такое, как мы ждали.
Он снова сжал мне плечо.
– Теперь мы здесь, Виола. Ты больше не одна.
Я проглотила слюну и посмотрела в проекцию.
– Я и не была одна.
Брэдли еще раз вздохнул, глядя со мной. ОНО ПОДМИГИВАЕТ, сказал он.
– Нужно будет развести костер, чтобы ты сам увидел.
– Что увидел?
– Как оно подмигивает.
Он несколько секунд озадаченно таращился на меня.
– А раньше ты что сказала?
– Ничего. Это ты только что сказал…
ГОСПОДИ, О ЧЕМ ОНА? – воскликнул он.
Только ничего он на самом деле не воскликнул.
А у меня живот завязался в узел.
Нет.
Ох, нет.
– Ты это слышала? – он ошарашенно завертелся по сторонам. – Звучит совсем как мой голос…
НО КАК ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ МОЙ… – подумал он и умолк.
И уставился на меня…
И сказал ВИОЛА?
Только сказал это в Шуме.
В своем новехоньком Шуме.
[ТОДД]
Я прижал пластырь к ляжке Ангаррад и подождал, пока лекарство пройдет в кровоток. Она до сих пор молчала, но я все равно гладил ее руками, звал по имени.
Лошадям нельзя оставаться в одиночестве, они этого не умеют, и я должен дозваться ее, как один из ее табуна.
– Вернись ко мне, Ангаррад, – шептал я ей в уши. – Давай, девочка! Возвращайся!
Мэр разговаривал со своими людьми. Как же, к черту, до этого дошло, а?
Мы же его победили. Побили, связали и победили!
А теперь…
Теперь вон он, снова расхаживает с таким видом, словно все здесь ему принадлежит… словно он властвует надо всем этим чертовым миром – опять! – и все, што я с ним сделал, как его победил – все это больше ни хрена не значит.
Но я его побил. И сделаю это снова.
Я выпустил монстра, чтобы спасти Виолу.
И сейчас мне нужно каким-то образом удержать в руках поводок.
– Глаз в небесах все еще там, – он подошел ко мне и, задрав голову, поглядел вверх, на световую точку.