Мы отступили. Мы бежали, карабкаясь вверх по холму, по битому камню, по размозженной дороге, вверх, за гребень, чтобы лечить наши раны и оплакивать мертвых.
Но мы были близки к победе. Так близки, что впору попробовать ее на вкус.
Я и сейчас чувствую этот вкус, глядя на долину внизу, где люди из Расчистки разбивают лагерь, лечат свои раны и хоронят своих мертвецов, небрежно побросав наших в кучи.
Я помню другие кучи тел, в другом месте…
Я снова горю от одного воспоминания.
А потом я вижу еще кое-что, оттуда, где сижу, с гребня холма – рядом с тем местом, где река рушится в долину. Я вижу свет, парящий в ночном небе.
Следящий за нами. Следящий за Землей.
Я подымаюсь на ноги, чтобы уйти, и обнаруживаю Небо.
По речной дороге я углубляюсь в лагерь. Полнотелая тьма ночи пятится от костров. Брызги воды на перекатах поднимают туманную дымку – от огней она тихо мерцает. Земля смотрит, как я лавирую между ними, их лица светлы, хоть и устали от битвы, голоса открыты.
Небо? показываю я голосом на ходу. Где здесь дорога к Небу?
В ответ мне показывают путь меж костров и спрятанных бивуаков, меж яслей и выгонов для боерогов…
Боерогов, шепчут за пределами взгляда – потрясенно и даже с отвращением, потому что это слово не из языка Земли, а из речи врагов, из Зачистки, и я возвышаю голос, чтобы заглушить его, и показываю Небо?
Земля показывает дорогу дальше.
Но за этой готовностью помочь я слышу… – неужели сомнения?
Потому что кто я такой, в конце-то концов?
Герой? Спаситель?
Или жертва? Опасность?
Начало я или конец?
Воистину ли я от Земли?
И если быть честным, я тоже не знаю ответов.
Они показывают мне дорогу к Небу, и я иду меж них и чувствую себя листом, плывущим в реке… над рекою… в реке…
Но, возможно, не от нее.
А вперед меня летит весть о моем приходе.
Возвращение близко, показывают они один другому. Возвращение близко.
Потому что так они зовут меня. Возвращение.
Но у меня есть и другое имя.
Мне пришлось выучить, как Земля называет разные вещи, вытаскивая слова из их бессловесного языка, из великого единого голоса Земли – чтобы я мог их понимать. Земля – так они себя зовут и всегда звали, потому как разве же они не сама Земля этого мира? На которую сверху взирает Небо?
Люди их Землей не зовут. Они изобрели какое-то свое имя, на основании самой первой попытки установить контакт, а потом им даже не хватило любопытства его поменять. Может быть, с этого-то все проблемы и начались.
Расчистка – так Земля зовет людей, паразитов, явившихся из ниоткуда и решивших сделать наш мир своим новым нигде, поубивать всю Землю в диких количествах, но потом перемирие привело к вынужденному разделению: Земля – в одну сторону, а Расчистка – в другую. Навсегда.