Ну какой толк был себе лгать? Всеми мыслями, всеми чувствами ее владел другой, и, когда вдруг увидела его сегодня накануне ужина, у нее только что ноги не подкосились. Еле высидела застолье: сердце так и выскакивало, когда поглядывала она на испанского посла, поместившегося между великой княжной Елизаветой и фельдмаршалом Василием Васильевичем Долгоруким. Герцог де Лириа всячески старался занимать разговором свою соседку, однако Елизавета была нынче что-то грустна, даже яркая рыжина ее кудрей, которые она старалась не портить ни париком, ни пудрой, чудилось, приугасла, а синие глаза она держала потупленными. Почти не ела, пила маленькими глоточками и часто прикладывала к губам салфетку, бледнея, словно еда и питье вставали вдруг поперек горла. Даша вспомнила гулявший по дворцовым закоулкам слушок, будто шалая царевна беременна от своего нового любовника Алексея Шубина, кавалергарда Семеновского полка и ослепительного красавца, служившего при Елизавете ординарцем. Слухи эти якобы дошли до юного государя, который был случившимся чрезвычайно недоволен и, подстрекаемый своим фаворитом, ненавидевшим Елизавету так же пылко, как некогда был влюблен в нее, чуть ли не всерьез начал помышлять о ее заточении в монастырь.
Несчастная любовь цесаревны – это была самая подходящая тема увлечь ум и чувства юной девушки, однако Даша была слишком занята собой, чтобы думать о других, тем паче – жалеть их. Ведь она знала: испанский герцог на куртаге появился не один, а в сопровождении своего непременного спутника, посольского секретаря Хуана Каскоса, а также нового переводчика по имени Хорхе Сан-Педро Монтойя. Их как персон не самого высшего ранга, разумеется, не пригласили к столу, за которым сидел император, а заставили ожидать в общей бальной зале, однако новое лицо, появившееся при дворе, не осталось незамеченным. Несколько дам, в окружении которых сидела Даша, уже обменялись впечатлениями о замечательной красоте этого переводчика и его черных глазах. Особенно усердствовала в своем восхищении Наталья Федоровна Лопухина, жена государева камердинера, и Даша, изредка вскидывая на нее взор, снова и снова думала, что эта дама, которая считается первой красавицей при дворе, на самом деле вовсе не так уж красива. К примеру, ее голубые глаза слишком светлые, иногда кажутся чуть ли не белыми, и есть в этом взоре что-то хищное, даже пугающее. Будто у совы, которая вылетела на ночную охоту! А щеки ее слишком пухлы, даже несколько обвисают по обе стороны подбородка, что делает ее похожей на брыластую собачку – очень хорошенькую, но все же собачку. К тому же общеизвестно: Наталья Федоровна – признанная любовница Карла-Густава Левенвольде, поэтому более чем странно, что ее так взволновал какой-то другой мужчина!