– Дядя Грэйн, дядя Грэйн, мы такое нашли, но Орс мне это не разрешил трогать, сказал, что ваше разрешение требуется. Разрешите нам склеп старый, в стену замурованный, вскрыть?
Старший принц, как всегда, кривился от нашего шумного появления. Средний лишь тяжело вздыхал, поднимал глаза к потолку, видимо, у богини спрашивал, за что же ему такое наказание.
– Я проверю, отец, – говорил Дар и со смирением отправлялся за нами смотреть, что же такое нашлось на этот раз.
– Так и будешь молчать? – спросила леди Инария, вырывая меня из воспоминаний.
– Оставляю вам развлечение – узнать о моем детстве, – пожала плечами я. – А сейчас прошу извинить, хочется подышать свежим воздухом.
И я оставила будущую мачеху у закусок, а сама вышла через боковой проход на террасу. Ночь была звездной и холодной. Терраса заканчивалась обрывом. А дальше только озерная гладь. Здесь, помимо меня, людей не оказалось, и я могла занять любую из стоящих здесь скамеек. Но возвращаться в зал я не собиралась, поэтому, дойдя до крайней двери, вышла в коридор, покидая бал.
Боль и огонь. Серый дым, запах паленого мяса и волос. Чувство безысходности. Крик где-то в отдалении. Но не уверена, что это не мой.
Я просыпаюсь. Сердце истошно колотится. Кожу щиплет, на руках в лунном свете она кажется красной. Я сажусь и встречаюсь глаза в глаза с призраком.
Не закричала я только чудом. Она была белесой и прозрачной. И глаза ее без какого-либо намека на радужку внимательно рассматривали меня.
– Что вы хотите? – прошептала я.
Девушка склонила голову к плечу и улыбнулась. У меня волосы, как у кошки, на загривке встали дыбом. А затем она исчезла. Так же внезапно, как появилась.
Та-ак. Это нехорошо. Совершенно нехорошо. И ладно бы с ним, с призраком. Просто стоит и молчит. Но огонь! Он кажется до боли (в прямом смысле этого слова) взаправдашним.
Никогда не слышала о таких снах. Как наяву, будто и впрямь происходящих, оставляющих последствия. Кожа до сих пор хранила розоватый оттенок. Мог ли такое совершить призрак?
Я какое-то время полежала в кровати, успокаивая дыхание, а затем, закутавшись в плед, перебралась к окну. Башня была угловой, поэтому вид из окна открывался на прибрежную часть старого города и половину озера. В рассветных лучах туманное озеро выглядело потрясающе. Я приоткрыла оконную створку, и в комнату сразу же проникла смесь запахов: легкий аромат вербены, которой был усеян берег, старых пихт и сырых камней. Я поглубже вдохнула. В этот природный аккорд ненавязчиво вплетался запах печенья с корицей, блюдо с которым стояло на столе со вчерашнего вечера. Я утянула блюдо на колени, и к тому времени, как служанка постучала в дверь, печенье с коричневым сахаром полностью исчезло, а мне более-менее удалось успокоиться.