Поэтому заявку на грант подали дамы из церковного прихода, а методистская церковь для темнокожих пожертвовала земельный надел, и вскоре в новом здании открылась библиотека Карнеги для цветных. Она получилась куда крупнее и красивее той, куда темнокожих не пускали. После этого женщины, чьими трудами и была построена библиотека, создали свой клуб и назвали его «Дамский клуб для темнокожих „Новый век“».
— А все эти дамочки из прежнего клуба едва не позеленели от зависти, уж поверьте мне, — продолжает Бабушка Ти. — Это было еще во времена сегрегации. Все лучшее тогда доставалось белым, и то, что самая шикарная библиотека в городе предназначалась для темнокожих, по мнению этих кумушек, было позором для всего Огастина. Впрочем, поделать они ничего не могли — им удалось разве что упросить главу города запретить нам вешать на библиотеку табличку, чтобы никто из прохожих не знал, что это за здание. Так что вместо нее мы разместили на мраморном основании статую святого, и многие годы библиотека так и простояла, хотя ее волшебство от этого нисколько не ослабло. В те непростые времена она была символом надежды.
Не успела Бабушка Ти завершить свой рассказ, как на нее обрушился шквал вопросов:
— А как получилось, что теперь она называется Огастинской библиотекой Карнеги? — спрашивает один из «деревенщин».
Бабушка Ти многозначительно тычет в него пальцем и кивает: — Какой хороший вопрос! Вы вот фотографии друг другу передаете. А скажите, как по-вашему, почему статую святого убрали, а вместо нее оставили одну только табличку «Огастинская библиотека Карнеги»?
Ученики высказывают несколько предположений, но они все оказываются неправильными. А я тут же отвлекаюсь от происходящего, вспомнив о визите советника Уолкера и его собаки по кличке Лапа. Теперь благодаря мисс Ретте библиотечный святой живет у меня в саду, среди кустов олеандра. И он становится мне еще дороже. В конце концов, мы с ним оба обожаем книги, а он еще и может похвастаться библиотечным прошлым!
— У кого сейчас фотография тысяча девятьсот шестьдесят первого года? — спрашивает Бабушка Ти. Вы, думаю, сумеете ответить на вопрос, почему сейчас там написано просто «Огастинская библиотека Карнеги».
— Сегрегация кончилась, Бабушка Ти, — робко предполагает Лора Джилл, одна из «городских». Лора еще ни разу не открывала при мне рта — ни в классе, ни в коридоре. Но общаться с Бабушкой Ти ей куда комфортнее — возможно, они родственники или девочка училась у нее в воскресной школе.
— Совершенно верно, милая! Огастин, конечно, сопротивлялся остальным изменениям, как мог, но город с удовольствием взял под свой контроль эту библиотеку! — Глаза Бабушки Ти мерцают за толстыми стеклами очков. Она с головой погружается в воспоминания. — То был конец одной эпохи и начало другой. Отныне и белые, и темнокожие детишки могли сидеть в одной комнате и читать одни книги. Так началась новая глава в библиотечной истории. Новый поворот в ее судьбе. А сейчас многие напрочь о ней позабыли. Люди не помнят истории этого здания, не ценят его, как оно того заслуживает. Но вы, ребята, теперь понимаете, как важна была эта библиотека и какой ценой она досталась нам. Возможно, отныне она предстанет перед вами в ином свете.