Джуно-Джейн вскидывает свой острый подбородок.
— Я сама с ним поговорю, — объявляет она, приподняв уголки губ и сморщив носик, такой же вздернутый, как и у массы. — Если я ему скажу, что я дочь и наследница Уильяма Госсетта, он наверняка примет меня за Лавинию. Мне кажется, раз уж стряпчий живет в Джефферсоне, а папа недавно пользовался его услугами, Лавиния наверняка солгала, сказав, что они встречались в Новом Орлеане.
Смешок срывается с моих губ, хотя живот так и сводит от страха. В тех краях, откуда мы прибыли, то, что она задумала, карается смертью. Если уж ты цветной, выдавать себя за белого строго-настрого запрещено.
— Ты вообще-то не белая, если еще не заметила, — напоминаю я.
— Разве мы так уж непохожи? — спрашивает Джуно-Джейн и вытягивает руку рядом с рукой мисси. Ее цвет кожи отличается, но не сильно.
— Она старше тебя! — напоминаю я, кивнув на мисси. — А ты же еще совсем ребенок — еще в коротком платье ходишь. У тебя нет даже… словом, на вид тебе ну никак не больше четырнадцати. Даже если мисси и наврала с три короба, когда сказала, что уже виделась со стряпчим, ты за нее сойти не сможешь!
Она смотрит на меня с прищуром, точно на круглую дурочку, и мне даже хочется ее стукнуть, чтобы исчезло это выражение с ее лица! Точно так же на меня глядела и мисси Лавиния, когда была еще крохой. Выходит, у этих сестриц куда больше общего, чем кажется. Унаследовать можно не только вздернутый носик.
— Они снимут с тебя шкуру, если поймают на этом! Да и с меня заодно!
— А что еще остается делать? Я должна получить подтверждение самого отца или доказательства того, что он действительно намеревался позаботиться о моем содержании! Лавиния же меня без гроша оставит, и тогда матушке волей-неволей придется отдать меня состоятельному женишку! — под ледяной маской, которую она привыкла носить, проступает искренний страх и даже боль. — Если папа действительно погиб, наследство — моя единственная надежда.
Она права, тут уж спору нет. Ее отец — и впрямь единственная надежда для всех нас.
— Что ж, тогда надо раздобыть тебе платье. Платье, корсет, набивку, чтобы наряд лучше сидел, и шляпку, чтобы волосы спрятать, — говорю я, надеясь, что этот план не закончится для нас гибелью, тюрьмой или еще чем похуже. Кто тогда будет искать пропавших друзей? — Пообещай мне только: мы это все провернем вдвоем, и что бы в итоге ни выяснилось, ты меня тут не бросишь вдвоем с ней, — я киваю на мисси Лавинию. — Не мой это крест, и не мне его тащить! Я, между прочим, только из-за вас в этот переплет угодила. Так что ты передо мной в долгу. Мы будем держаться вместе, пока не разузнаем, что с твоим отцом. И пока не отправим мисси домой. Если у этого твоего стряпчего и вправду припасены для тебя деньжата, ты заплатишь за билет и разыщешь человека, который доставит Лавинию в Госвуд. По рукам?