Ее тихая подхалимка, брюнетка с модной стрижкой, согласно кивает.
— Ну разумеется, — соглашается директор Певото.
— И в инструкции черным по белому написано, что любая внеклассная деятельность с участием группы учеников или клуба требует одобрения школьного совета.
— И что ж теперь, даже двух кварталов до библиотеки без этого нельзя пройти? — злобно спрашиваю я.
Директор Певото стреляет в меня взглядом: нельзя выступать, пока тебя не спросили, я же предупреждал!
Точным и резким, точно у робота — щелк, щелк, щелк! — движением блондинка поворачивается ко мне и вскидывает острый подбородок. Теперь я в фокусе ее взгляда.
— Обещать детям какое-то там… представление за пределами школы во внешкольное время — это нарушение правил. И грубое, я вам скажу. Причем представление не где-нибудь, а на городском кладбище! Боже правый! Вы в своем уме? Это не просто смешно — а мерзко, настоящее неуважение к нашим усопшим близким!
«Сил моих больше нет! Тревога! Тревога!»
— Я спросила у жителей кладбища, что они думают. Они не против.
Директор Певото резко втягивает носом воздух.
Миссис Госсетт поджимает губы и широко раздувает ноздри. Она сейчас напоминает исхудавшую Мисс Пигги.
— Вы что, думаете, я шучу? Нисколько! Наоборот, я старалась как можно мягче подвести нас к проблеме. Может, для вас кладбище ничего и не значит, раз уж вы приехали к нам из… уж не знаю, откуда вы там взялись… а для нас это очень важно. По историческим причинам, разумеется, но еще и потому, что там лежат наши родственники! Разумеется, мы не хотим, чтобы их тревожили, а могилы оскверняли ради… забавы горстки юных маргиналов. Это хулиганье и так сложно удержать в рамках приличий, так зачем же вы им внушаете, что кладбище — место для игрищ? Какая беспечность, какое равнодушие!
— Да не хотела я…
Она не дает мне закончить, а только тычет тонким пальцем с острым ногтем в окно:
— Несколько лет назад какие-то вандалы опрокинули на кладбище очень дорогие надгробия!
Я так сильно округляю глаза, что они, того и гляди, вылезут из орбит:
— Так может, если бы люди понимали историю, знали о тех, кому поставлены эти самые надгробия, такого бы не случилось! Может, они бы сами стали следить, чтобы этого не происходило! У многих моих детей там похоронены предки. Многие из них…
— Не называйте их своими детьми.
Директор Певото нервно оттягивает воротник, дергает себя за галстук. Он весь пунцовый, точно пожарная машина, на которой волонтеры, в том числе и он сам, работают по выходным.
— Мисс Сильва…
Я рвусь в бой. Теперь остановиться уже невозможно, потому что я чувствую, как все наши планы рушатся. И никак не могу этого допустить.