Я покрепче привязываю лошадь Джуно-Джейн, а потом чуть-чуть ослабляю уздечку и ремешок, упирающийся Искорке в живот. Затем я прячусь в тени у стены, забираюсь в пустую бочку из-под сахара, лежащую на боку, откидываю голову назад и закрываю глаза.
Долгая ночь, проведенная почти без сна, тут же напоминает о себе, и я не замечаю, как засыпаю.
Мне снится двор работорговца. А перевернутая бочка превращается в деревянный домик, где меня опять отнимают у матушки.
Уважаемая редакция/ Умоляю вас разместить в своей бесценной газете еще одно объявление о поиске моего брата, Кальвина Элстона. Мы разлучились в тысяча восемьсот шестьдесят пятом году, когда он ушел вместе с полком федеральных войск. В последний раз о нем приходили вести из города Шривпорт, Техас. Если кто-нибудь знает о нем, напишите, пожалуйста, в город Костюшко, Миссисипи.
Д. Д. Элстон
(Из раздела «Пропавшие друзья» газеты «Христианский Юго-Запад», 18 декабря, 1879)
Бенни Сильва. Огастин, Луизиана, 1987
Когда я возвращаюсь домой, дождь наконец прекращается. Осторожно ступая по скользкой от влаги земле, я прохожу мимо статуи святого и поднимаюсь по ступенькам. Мне никак не удается отделаться от чувства вины за то, что мой звонок тетушке Ладжуны, ради которого пришлось зайти в пустующую школу, получился слишком уж эмоциональным. Тетя Сардж, которую, как я теперь выяснила, на самом деле зовут Донна Элстон, теперь, чего доброго, считает меня истеричкой. Но в свою защиту могу сказать, что во время того звонка дождь так сильно хлестал по школьным окнам, что за ними ничего толком не было видно, и я с ужасом воображала, какой водопад, должно быть, стекает с крыши дома и что он наверняка вот-вот переполнит мой импровизированный резервуар.
Тетя Сардж, к ее чести, оказалась человеком слова и приехала почти одновременно со мной. Мы вместе заходим в дом, проверяем кастрюлю, а потом несем ее на крыльцо, чтобы выплеснуть воду, и только после этого обмениваемся приветствиями.
— Да уж, проблемка тут у вас, — деловито замечает тетя Сардж — крепко сбитая афроамериканка с выправкой то ли военного, то ли фитнес-тренера и лицом, на котором отчетливо читается: «Даже не вздумай со мной шутить». — Могу приехать завтра и все починить.
— Завтра? — переспрашиваю я. — Мне бы хотелось со всем закончить сегодня. Пока дождь опять не начался.
— Завтра днем, — отвечает она. — Раньше никак.
А потом она рассказывает, что присматривает за детьми одной своей родственницы и поэтому освободится не раньше завтрашнего дня. Сейчас она их оставила с соседкой, чтобы только посмотреть, что у меня случилось.