— Ежели он отождествляет это с титулом «цезарь», то под этим словом подразумевается «царь», некое заимствование у татар, которое обозначает как бы королевский титул! — продолжал рассуждать Поссевино.
— Тогда может ли верховный первосвященник, пастырь вселенской церкви, приложить усилия, дабы король называл этим титулом нашего государя и сохранил за ним титул «ливонский»? — вопросил мягко Алферьев.
— То, что вы называете верховного первосвященника пастырем вселенской церкви — это верно, ибо так установил Господь наш, Иисус Христос, хотя наш первосвященник придает этому мало значения и называет себя «рабом рабов Божьих», — чуть улыбнувшись, отвечал иезуит. — Но как сохранить вашему государю титул «ливонский», ежели он передает крепости королю — разве это справедливо?
Он развел руками и, пожав плечами, молвил устало:
— Ежели бы ты, например, отдал мне свою одежду и отказался от нее — мог бы ты справедливо называться ее хозяином?
На том московиты покинули его и той же ночью написали Иоанну доклад о прошедших переговорах, добавив в конце:
«…Видится нам, что Антоний во всех делах с литовскими послами стоит заодно и в приговорах во всяких говорит в сторону короля…»
На следующий день с польской стороны на переговоры прибыли только Збаражский и Гарабурда. Остальные же просили передать, что захворали и не смогут присутствовать в этот день.
— Каков будет срок перемирия? — спросил послов Поссевино.
— Предлагаем установить мир сроком на десять лет, — ответил Елецкий. Переглянувшись, польские послы утвердительно кивнули.
— Прежде всего хотим настоять, чтобы в договоре было ясно прописано, что великий князь отказывается от всей Ливонии, — молвил Збаражский.
— Мы уже ответили вам несколько дней назад, что уступим целиком ту часть Ливонии, которая находится во власти великого князя! — отвечал Алферьев. — Что касается крепостей, находящихся во власти шведского короля, о них мы не собираемся говорить. А ежели вы придумываете новые обязательства, то вы просто тянете время!
Недобрый огонь зажегся в глазах Поссевино. Он перевел взор на польских послов и сказал:
— Надобно переписать в точности названия всех крепостей и их пограничных областей, которые находятся во владениях великого князя в Ливонии. И в грамотах постараться не приписывать ему титул «ливонский».
Далее вновь переговоры коснулись крепостей Велиж и Себеж, вокруг коих было так много споров. В итоге решили оставить Велиж за королем, а Себеж — за Иоанном.
— Итак, великий князь должен передать его величеству все, что имеет в Ливонии, с крепостями, деревнями, угодьями и с остальным недвижимым имуществом, к ним относящимся, — зачитывал заявление Михаил Гарабурда. — Король же возвращает великому князю крепости, взятые им, кроме Велижа, которые некогда были собственностью великого князя вместе с деревнями, угодьями и иным недвижимым имуществом, имеющим к ним отношение. Ни тому, ни другому государю не должно возобновлять военные действия: московскому князю против Велижа и Ливонии, королю против Великих Лук, Заволочья, Невеля, Холма, Себежа и псковских крепостей.