— Стетоскоп, Рид, — повторяет Лопес. — Достань стетоскоп. Ты же умный, придумаешь что-нибудь.
* * *
Рид ответственно заявляет: он ненавидит этого парня.
По дороге ему приходится удирать от полицейских машин, потому что даже ленивые джакартовские копы, привыкшие к произволу на улицах, не могут пропустить перестрелку на одной из основных трасс острова. Впрочем, гонятся за ним не очень настойчиво: кажется, даже они знают, что за дела происходят в городе, и не горят желанием лезть в разборку.
Когда Рид вылетает из аптеки где-то в переплетении узких переулков Глодока, температура воздуха, кажется, переваливает за сорок и начинает стеной идти дождь. К машине Рид добирается мокрый до нитки, но с зажатым в руке стетоскопом.
— Я его добыл, — триумфально заявляет он. — Что дальше?
И тут внезапно в эфире объявляется Нирмана:
— Двадцать километров по Питаре, — голос у нее раздосадованный. — И я понятия не имею, куда они вообще едут. Мне продолжать?
Рид хочет ответить, но Салим его опережает, и то, что он говорит, внезапно приходится Риду по душе.
— Стопори их, Нирмана. Стопори и херачь ко всем чертям. Мне надоели эти игры и неожиданности.
— А вот и явление Темного Салима! — радуется Рид, подтягивая к себе чемодан.
— А то обычно он тако-ой положительный, — хмыкает Зандли.
Судя по скрипу зубов, Салим готов всех их вырезать во сне, так что Рид напоминает, что он достал стетоскоп, мимоходом жалуется на дождь и призывает Лопеса взять ответственность.
— А ты достал протез ноги? — уточняет тот, но все его быстро затыкают.
Следующие почти десять минут Рид проводит за самым идиотским занятием: он сидит с чемоданом на коленях, со стетоскопом в ушах и пытается прислушаться к щелчкам, когда крутит лимб.
— Ну как там…
— Тихо! — шипит Рид, в который раз прерывая зарождающийся треп. Правда, его хватает не дольше чем на три секунды. Он выдергивает один наушник стетоскопа и обреченно стонет, закидывая голову на подголовник:
— Всё, нет-нет, я так больше не могу. Чувствую себя придурком.
— Что-то обычно тебя это не смущает, — хихикает Зандли.
— Меня вообще мало что смущает, — злобно фыркает Рид, разминая пальцы и представляя, как держит кого-то ими за шею.
— Да проще угадать, — ворчит Салим.
Ему возражает Боргес:
— Четыре лимба по две цифры — это… сто миллионов комбинаций. Чего-то ни фига не проще.
— Мы чего-то не знаем о твоих скрытых талантах? — с любопытством тянет Зандли.
— Ладно. Ладно! — вскидывается Рид, надевая стетоскоп обратно. — Я попробую. Только заткнитесь.
* * *
Когда у него наконец получается, проходит где-то полчаса. За это время Рид, кажется, научился определять щелчки любой тональности, от ля минор до ре-диез мажор. А ему всегда говорили, что у него нет слуха, пф!