Наверное, с самого верхнего этажа Хамайма-Тауэр мир видится совсем иначе, чем из небольшой кельи в обшарпанной церквушке за чертой города.
— Значит, ты говоришь мне выйти из игры, — задумчиво тянет Эчизен, перебирая пальцами по столу. — Забавно.
Эчизен не уверен, что хочет знать, как видит мир Ольберих Басир.
— Расценивай это как жест доброй воли, — говорит Басир. — У нас никогда не было с вами проблем, Шишидо. И мне бы не хотелось, чтобы они появились впредь.
Эчизен улыбается своему отражению в зеркале, склонив голову набок. Он знает — он похож на сытого кота, обернувшегося пушистым, хотя и полинялым от старости хвостом. Он молча слушает, прищурив глаза с выцветшими ресницами.
— Мы позволяем вам существовать, потому что вы не приносите нам проблем. Не надо, — Басир делает выразительную паузу — даже создается впечатление, что он просит. Это впечатление — обман. — Не надо пытаться переходить нам дорогу. Твои ребята, — Эчизен почти воочию видит, как он кривится от неудовольствия, — сегодня доставили нам проблем. Мне это не понравилось.
Эчизен представляет себе Басира вживую: как тот стоит у своего массивного стола из дорогого дерева, курит папиросу, рассматривая город круглыми, навыкате глазами и разговаривая по громкой связи коммутатора. У самого Эчизена узкий, лисий прищур — и телефон, прижатый к уху.
— Я сделал тебе одолжение в счет старого знакомства, пригласив на разговор, а не послав к тебе Девантору, — говорит Басир. — Но это исключение, а не правило. Приструни своих щенков, и забудьте об оттисках. Их заберет Картель.
Когда Эчизен уже готов положить трубку, он говорит:
— И, Шишидо…
То, что он скажет, вполне предсказуемо.
— Этот мальчишка, — Эчизен слышит, как Басир неприязненно морщится, — Эйдан Рид. Если он снова работает на тебя, то отошли его. Он не нужен мне в этом городе. Слишком много проблем.
— Понятия не имею, о ком ты говоришь, — улыбается Эчизен и кладет трубку.
А потом раздраженно цокает языком, надевая очки в тонкой оправе, чтобы поднести к лицу телефон и пальцем пролистать до нужной записи. Затем он переводит взгляд на сливающегося с тенями Лестари в углу кельи:
— Времени больше нет. Вариантов тоже. Отправь его, пусть едет и разбирается. Мы должны узнать, где клише, быстрее этого старого ублюдка.
* * *
Несмотря на отдаленные звуки ночных кварталов, пробирающиеся через длинные и узкие оконные проемы, здесь тихо. Старые лодки, грязь, темень, сырость. Где-то, действуя на нервы, капает вода. Полки с пыльными коробками тянутся на все пятнадцать метров склада, спрятавшегося на южной окраине портовых доков.