Поляков потянулся за нами. В уборной было пусто и грязновато. Топтун ждал снаружи. Пора! И я взял его под контроль. Младший лейтенант вошел в уборную как сомнамбула, я приказал ему зайти в кабинку, спустить штаны, сесть на необходимое место, закрыться изнутри и отключиться на три часа. После того как очнется, Поляков вспомнит, что он очень захотел в туалет, зашел в кабинку и там ему стало плохо. О том, что он обнаружил и опознал разыскиваемых, он уже забыл. Наши фотографии я у него изъял и спустил в канализацию. Их качество все равно было плохим.
Мои товарищи активировали свои камуфляжные амулеты, и мы присели в уголке вокзала, обсуждая сложившуюся обстановку. По всему выходило, что возвращаться по своим следам, а тем более через Москву, никак нельзя. Огромная розыскная машина НКВД уже получила вводную, и теперь ее маховик раскручивался все быстрее с каждым днем, а может быть, и часом. Да и Витебск надо срочно покидать. Ближайший поезд был через час, он отходил на Великие Луки, а потом на Бологое.
А Бологое – это у нас где? Правильно, где-то между Ленинградом и Москвой. Вот по дороге и определимся, в какую сторону двинемся дальше. Привычно уже выкупили билеты в целое купе. До отправления тихонько сидели в углу, Макс и Миркус – под защитой маскирующих амулетов, а я активировал заклинание незначительности, которое по своему эффекту было похоже на «камуфляж» и делало человека неприметным для окружающих, из разряда «посмотрел и сразу забыл». Эту магию я использовал впервые, и она требовала определенных энергетических затрат. Для чего периодически приходилось обращаться к накопителю. Впрочем, энергопотребление было приемлемым. Больше всего я опасался, что Поляков очнется раньше времени или его кто-нибудь обнаружит. Однако в уборной все было как обычно, просто одна из кабинок была постоянно занята.
Наконец объявили посадку, и мы, не снимая своей защиты, прошли в вагон и закрылись в купе. Защиту «надевали» еще пару раз – когда проводник проверял билеты и приносил нам чай. Купе договорились покидать только по нужде. С едой у нас было нормально: нам многое перепало с собой от вчерашнего ужина. Миркус сначала был удивлен такими предосторожностями. Понимаю, до десяти лет он не сталкивался с особенностями слежки и преследования органами НКВД, а после жил в мире, где данная организация отсутствовала. Макс хмуро кивнул, подтвердил мою правоту и сказал, что с органами лучше и не связываться. Он по-прежнему хотел остаться. Похоже, настал момент, когда стоило с ним поговорить.