Репрессии коснулись всех наркоматов, какие у нас существовали, но самые тяжелые последствия были в двух. Два человека прошлись каленым железом по своим учреждениям, я имею в виду Лазаря Моисеевича Кагановича, который устроил чудовищные репрессии в народном комиссариате путей сообщения, и Климента Ефремовича Ворошилова, который сделал ровно то же самое в народном комиссариате обороны.
Впрочем, не намного меньше пострадал наркомат иностранных дел. Оттуда последовательно стали вычищать всех тех, кто пришел туда до Чичерина, во время Чичерина и до Литвинова. Почему? Опять-таки, это были люди, с точки зрения определенной категории граждан, «шибко умные». Они знали по два, иногда по три или даже по четыре иностранных языка. Нам такие умные не нужны были, если умные, значит, против советской власти, значит, контрреволюционный элемент.
Скольких дипломатов тогда расстреляли? Большинство! Это не моя оценка, желающим предоставляется возможность поспорить непосредственно с Вячеславом Михайловичем Молотовым и нашей небезызвестной прекрасной представительницей еще первого ленинского правительства Александрой Коллонтай. Они, не сговариваясь, в 1946 году, заявили Сталину, что у нас в наркомате иностранных дел, тогда уже министерстве, наблюдается интеллектуальная немощь. Переговоры с иностранными дипломатами вести просто некому, нет подготовленных людей.
Вообще, конец 30-х гг. – это страшные интеллектуальные потери во всех областях. Неудивительно, что потом, в 41-м году, случился некий интеллектуальный коллапс. Представьте себе ситуацию: вы окончили институт, вам 23 года, вы отправляетесь по распределению на завод. В этот момент все управление завода отправляется по каэровской статье в лагерь и вас делают директором, с нулевым опытом, с нулевым пониманием всех задач, которые стоят перед вашим предприятием, просто больше некого ставить, нет инженеров. И с вас требуют выполнения государственного плана, плановая же экономика. Вот такие подходы и приводили к параличам и провалам в промышленном производстве.
Понятно, что людям требуется время для освоения азов профессии, и чем выше должность, тем больше требуется времени. Нужно научиться работать самому, научиться руководить другими, узнать, с кого и что нужно спрашивать. Если вас просто берут и ставят руководителем, то результаты будут соответствующие. Со временем вы освоитесь, но есть ли у вас оно, время?
Об этих последствиях сталинских репрессий никто почему-то не задумывался. Если посмотреть на фотографии тех времен, допустим, Сталин и директора ведущих заводов, бросается в глаза относительная молодость этих директоров. Больше того, постоянный страх репрессий привел в результате к тому, что у нас в стране значительно помолодел инфаркт у мужчин. 28, 29, 30 лет – нормальный для того времени возраст, когда сердце не выдерживало. Потому что все знали: если ошибешься – это не выговор по партийной линии и не товарищеский суд, это арест со всеми вытекающими последствиями для тебя и для семьи. Атмосфера в стране складывалась, мягко говоря, не дай бог! Те историки, которые сейчас радостно рассказывают про очистительный 1937 год, либо абсолютно не знают истории, либо не понимают, о чем говорят.