— Прежняя госпожа не хотела зависеть от внешнего мира, — пояснил Шаир. — Хотя изготовление витражей все же привлекало внимание, госпожа избегала общения со свободными.
— Почему?
— Госпожа любила это место и тот покой, что оно ей дарило. Часто она говорила, что Свободные — это отголоски прошлого, которое она хочет забыть и вычеркнуть из своей жизни, — Шаир растерянно закрыл рот руками.
— Госпожа, говорить о прошлых хозяев не принято, — тут же вмешался управляющий Гордон. — Это основной запрет, нарушая его мы подвергаемся наказанию.
В подтверждении своих слов он шагнул к старому гаремнику и поднял его ошейник, на коже отчетливо виднелись красные пятна.
— Почему вы не сказали об этом раньше?
— Это внутренние правила рабов, госпожа, это не должно нарушать вашего желания.
— Но раньше вы упоминали прежнюю хозяйку, — заметила я.
— Это касается ее поместья, земель и дел, чем тут занимались, но о личности самой хозяйки говорить нельзя.
— Шаир, почему вы стали отвечать? Почему не предупредили, что вам запрещено.
— Любопытство госпожи очень сильно, ему трудно сопротивляться.
— Что? — растерялась я.
— Эмоциями фони по тише, — спокойно заявил Эйр. — Твои эмоции непосредственно касаются рабов, что служат тебе, и дабы услужить госпоже, они нарушают внутренние законы.
Я покосилась на гаремника. Всегда считала, что красивые мужчины большие эгоисты, и то, как Эйран себя вел, это лишний раз подтверждало. Желание дать ему свободу и отправить со своего поместья, куда подальше, неожиданно закрутилось в голове. А что? Он теперь здоров, силен, ну да красив, но его настроение и недовольство мне не нравились. Мелькнула мысль, что он мой раб, и я могу просто приказать ему быть смирным и любезным, но воспоминания о его покалеченном теле остудили этот порыв.
Посмотрев на управляющего, решила уточнить:
— Почему мои эмоции отражаются на вас?
— Большинство личных рабов эмпаты, — тут же пояснил управляющий, с неодобрением посмотрев на Эйрана. — Так проще угадывать желания хозяйки и выполнять ее поручения.
— Э-э. Мысли что ли читаете?
— Эмоции, госпожа. Что вам нравится, что вас раздражает, — ответил Шаир. — Эмпатия развита у рабов, это дает возможность служить усердней. А вот у свободных и бывших свободных, — старый гаремник выделил слова «бывших», и, хотя не посмотрел на Эйрана, все прекрасно поняли, кого он имел в виду. — Таким не владеют и часто слывут наглецами и грубиянами.
— А-а, понятно, — улыбнулась я, замечая, как Эйран нахмурился. Бывшему свободному не нравилось упоминание его нынешнего положения.