Пока шли отделочные работы в нашем новом доме, отец поселил нас в гостиницу «Чайка» — единственную в то время гостиницу представительского класса. Выглядела она как внушительная усадьба, обнесенная высоким забором, с парком и даже фонтаном внутри. В нашем распоряжении был трехкомнатный номер «люкс», с роскошной ванной комнатой и даже диковинным для того времени биде. На территории гостиницы находилось эксклюзивное двухэтажное бунгало для VIP — персон, а именно — космонавтов, которых после возвращения из космоса, уставших от длительных перегрузок, привозили с Байконура для восстановления сил. Я, вездесущий ребенок, быстро подружился с персоналом гостиницы, который опекал меня как своего сыночка, устраивая импровизированные экскурсии по местным достопримечательностям. Старожил гостиницы дядя Семен, дворник с 30-летним стажем, по «большому секрету» поведал мне, что стены этого особняка помнят Юрия Гагарина, Германа Титова и Валентину Терешкову. «Милейшая женщина, кстати, и очень скромная в быту!» — рассказывал дядя Семен, с теплотой вспоминая именитых постояльцев гостиницы.
Фантазия дяди Семена не знала границ. В гостинице жила всеобщая любимица персонала пожилая дворняжка Белка — вислоухая сука — альбинос с заостренной, но очень выразительной мордочкой. Дядя Семен шепотом поведал мне «важнейшую государственную тайну», предварительно взяв с меня обязательство о неразглашении: «Это — та самая Белка, которая со Стрелкой слетала в космос!» Я был поражен до глубины души этим известием, хотя червь сомнения продолжал грызть мое детское сознание: «А где же тогда Стрелка?» «Мы похоронили ее год назад, — невозмутимо отвечал дядя Семен. — Хочешь, покажу тебе могилку?» Могилку героической собачки я смотреть не стал, наконец — то, поверив в легенду «космической одиссеи 1960 года». При этом я стал относиться к Белке с таким почтением и трепетом, с которым, наверное, не относился бы к Валентине Терешковой, будь она сейчас в гостинице. К сожалению, Белка не ответила мне взаимностью и даже слегка тяпнула меня за руку, когда я пытался достать ее новорожденного щенка, еще слепого кутенка, из собачьего закутка в кочегарке гостиницы.
Территория гостиницы «Чайка» вплотную примыкала к высокому забору, отгораживающего нас от городского парка-дендрария — предмета особой гордости карагандинских ботаников. Дело в том, что разбить такую богатую лесопарковую зону в Казахстане стоит неимоверных усилий. Всего на глубине 1 метра в карагандинской почве залегают смертоносные для всех растений солончаки, которые не дают корням деревьев уходить вглубь почвы, а, значит, не дают возможности черпать из нее необходимые для жизни соки и минеральные вещества. Поэтому труд местных ботаников, превративших степную Караганду в зеленый оазис, безусловно, заслуживает всяческого уважения. Пожалуй, кроме Барнаула, который по праву называют «Зелеными Афинами», и славного города на Амуре Хабаровска, утопающего в буйной зелени как заправский южный город, я не встречал таких озелененных городов на просторах нашей, тогда необъятной Родины. Парк — дендрарий широкой лентой тянулся на многие километры через весь город и заканчивался ботаническим садом, рядом с которым и находился наш новый пятиэтажный дом на улице Ержанова. Оглядываясь на прожитые годы, могу с уверенностью сказать, что в Караганде на тот момент было два подлинных чуда Света: одно рукотворное — это Ботанический сад, и второе нерукотворное — Федоровское водохранилище.