— Язык точно необходим, — строча по бумаге ручкой, покачал головой Айзеншпис.
— Конечно, но есть и плюс. Типа — мы тут новенькие, хотим как вы, мы из СССР, сделайте нас самыми лучшими ТИФФОЗИ! Люди, а особенно фанаты, всегда на такое клюнут. Всё расскажут и покажут. И, раз про это заговорили, то ещё будет одно задание: среди болельщиков нужно найти журналистов, уговорить или проплатить, чтобы написали восторженные или аналитические статьи о Шестернёве, и вообще о советском футболе. Нужно сделать Альберта кумиром и, самое главное, сделать так, чтобы он вошёл в моду. Кстати, о моде! Перед тем как уехать, зайдёте все втроём на Кузнецкий мост и к Дмитрию Габанову, оденетесь поэффектней. Вам должны завидовать и подражать в той Италии.
— К Дольче? — с придыханием.
— К Дольче. Вот и тиффози так же должны реагировать. Ну, в общем, и всё. Есть вопросы? Хотя стоп: ещё пара советов. Жену, ну, или подругу на первое время, надо искать не на дискотеке, а в библиотеке. Приедешь — запишись, как хоть немного язык освоишь. И второй совет: найди книгу «Как завоёвывать друзей и оказывать влияние на людей» Дейла Карнеги в той самой библиотеке, переведи её на русский, ну, и выучи наизусть. Книгу издадим здесь, с твоими комментариями, работает это, или нет. Ну вот — теперь точно всё. Вопросы есть?
— Пётр Миронович, а можно просьбу? — как-то смутился.
— Слушаю.
— Я в тюрьме встретился со своим тренером по лёгкой атлетике. Его обвиняют в поджоге со смертельным исходом, а Сан Саныч этого не делал. Он не такой, — возбудился-то. Может, и вправду хороший человек?
— Вид спорта?
— Лёгкая атлетика. Вы знаете, какой это замечательный тренер?! Я бы точно выиграл первенство СССР, если б не травма мениска. Он двух чемпионов воспитал, и ещё мастеров много.
— А следователь не хочет разбираться?
— Он уже полгода его топит и специально в тюрьме держит, сломать надеется. «Пресс-хата» у них называется.
— Фамилия?
— Александр Александрович Милютин. Он в «Динамо» тренировал.
— Хорошо, разберусь — я тут как раз для «Кайрата» тренера по ОФП ищу. Пусть будет Милютин, если и в самом деле не виноват.
— Да он…
— Сказал же: разберусь. Да, Юра, у тебя ведь всякие бумажки остались припрятанные. Прикинь по совести, сколько тебе пригодится, а остальное отнеси в детский дом. Ну, это совет — а там, как знаешь.
— Спасибо вам. Отнесу.
Интермеццо четвёртое
Заключенный рассуждает:
«Какая это все-таки странная вещь — закон: вот меня посадили за то, что я украл буханку хлеба, и теперь им приходится выдавать мне по буханке в день бесплатно».