– Нужно, чтобы ты передал это письмо секретарю в регистрационную палату. Только внимательно: задание особой секретности!
Кнут был умным мальчиком, он хотел угодить хозяину и потому никогда не задавал лишних вопросов. Взяв конверт, Кнут помчался, как ветер, исполнять поручение.
Через час он вернулся с ответом.
«Дорогой друг, – начиналось письмо, – я отправил Ваш запрос суперинтенданту Хёйдулу. Он лучше меня сумеет помочь Вам.
Мое почтение».
Далее следовало сообщение, выведенное торопливым, точно вдавленным в бумагу, энергичным почерком:
«Уважаемый господин,
с фрегата „Наяда“ восемьдесят восемь выживших были доставлены в больницу Кристиансанна. Двадцать семь из них умерли, остальных выписали в разное время – в зависимости от тяжести полученных травм.
Если вам нужна дополнительная информация, то рекомендую связаться непосредственно с больницей Кристиансанна.
Мое почтение.
Суперинтендант Маркус Хёйдул».
Торговец всё обдумал и снова вызвал Кнута к себе:
– Нужно, чтобы ты отправился в Кристиансанн.
– Кристиансанн? Так далеко… А что там?
– Больница. Ты получишь те же деньги, что за работу в лавке. И еще кое-что – в качестве благодарности. Вот, смотри. Это письмо ты передашь директору больницы. Прямо в руки. Понял?
Кнут уверенно кивнул.
– Выйдешь с утра и к вечеру вернешься. Но только с ответом. Если ответа не будет, значит, оставайся там и жди.
Всё прошло по плану. И вечером, когда уставший и голодный Кнут спрыгнул с повозки, Йолсен уже в нетерпении ждал его на тротуаре. Торговец дружески похлопал помощника по плечу и отдал обещанное вознаграждение – мешочек с пятьюдесятью риксдалерами. Наконец ответ из больницы был получен! В знак благодарности хозяин магазина заказал Кнуту ужин на свое имя у мадам Столтенберг.
Йолсен тут же открыл конверт – на улице, под тусклым светом фонарного столба. Он будто обезумел – так ему хотелось поскорее прочитать ответ. Узнать и, может, удивиться.
В тонких линиях, строгих и четких, был финал этой почти шпионской истории. В письме сообщалось о печальной участи моряка, которого долго не выписывали из-за ожогов на лице… Кроме прочего, у него случилось необратимое повреждение слуха. Этот моряк был родом из Омли, небольшого городка в горах Сетесдаля. Его имя – Арне Бьёрнебу. Возраст на момент отставки из армии – 21 год. Родных и близких нет.
Несколько дней Пелле Йолсен не мог думать ни о чём другом – только об Арне Бьёрнебу. Ни дела в магазине, ни печаль жены из-за болезни их дочери не волновали его.
В нем появилось чувство сопереживания. Он не мог понять, что с ним происходит, но ему было радостно от нового ощущения и казалось – это чувство делает его лучше.