— А не откажете братцу своему в дозволении к свадебке? — несколько пояснил, но и совсем озадачил меня дядька.
А это-то ему на кой? Ну, положим, учитывая, что дети — одногодки, есть немалая вероятность, что они у него близнецы, причём однояйцевые. Генетика такое позволяет, я прикинул: яйцеклетка на стадии первого деления разделяется, а половой диморфизм уже в икринке происходит, а тут их должно быть две. Так что чуть разные условия — и разнополые близнецы возможны.
То есть, оставлять девку “в роду” Погибичу смысла никакого. Это у больших родов типа Хорсычей девки в роду остаются, да даже возглавить его могут, хоть и редкость. А тут инбридинг с однояйцевым близнецом или папашей, либо неродовитые от пейзан. В первом случае никакой эфир не справится (ну, если конечно не проводить осознанную и целенаправленную коррекцию), а второй нахрен не нужен.
Соответственно, выдать замуж — дело разумное. Но вопрос вот в чём. Приданого Беловодье среди родовых не знало, скорее выкуп. То есть, за девку можно для рода некие блага поиметь. А что с, в общем-то, нищих опальных Стрижичей поиметь-то можно? И нихера я не верю во вспыхнувшие чуйства, жук сей — корыстолюбец и выжига, весь разговор это пусть и не прямо, но подтверждал.
Тем временем к столу подрулил подавальщик с новой порцией сидра, да и склонился ко мне.
— Откушать готово, господин. Прикажете на стол?
— Прикажу в комнату, служанкам моим. И передай, что задержусь я. Чтоб спать ложились, не ждали.
— Исполню, — выдал подавальщик со столь недоумённо-противной мордой, что рука сама дёрнулась к уху кривляки, ухватила и к столу подтащила.
— И что ж ты гримасничаешь столь отвратно? — ласково полюбопытствовал я в выворачиваемое ухо у поскуливающего служки. — Не по нраву наказ мой?
— Господин, сми-и-илуйтесь, отпустите ухо.
— Да сейчас. Ответствуй, как на духу, почему морду свою отвратную кривил препогано, — затребовал информацию я.
— И-и-и… перед рабынями отчёт….И-И-И-И! — совсем уж взвыл дурак от сплющиваемого уха.
— Не тебе решать, что, как и когда родовому служанкам сообщать, — доносил я до хама правду жизни. — Еду принесёшь, доложишь служанкам моим, как я велел. А если удумаешь дрянь в еду подкинуть или ещё как подгадить… убивать тебя не буду. Отсеку руки и ноги, да и помереть не дам, — широко улыбнулся я. — Понял?
— Понял, господи-и-ин.
— Вот и молодец. Напрягайся, — отпустил я печально обвисшее ухо.
Подавальщик ускакал напрягаться, а собеседник, проржавшись (вот охренительно смешно, блин!), пасть свою разинул и стал оттуда комментарии изрыгать и вопросы глупые задавать.