В общем-то, может, и монстра какая-то появится, прикидывал я на совместном обеде. И, кстати, надо трапезную барственную сообразить. А то у меня и спальня, и баня, и кабинет, и чёрт в ступе, а не покои.
— Погибишне своей симурга шлёшь? — с доброй улыбкой полюбопытствовал я.
Дело в том, что из покоев и в покои братца аж дважды мотался туда-сюда симург. Зар на вопрос аж слегка покраснел и буркнул “угу”. Хех, как гимназистка краснеет, а не гимназист, отметил я. Странно, а не приворожили ли, кстати, братца какой химией феромонной искусственного толка? Теоретически возможно, впрочем — разберёмся со временем.
И… не хочу сейчас спаринговаться и прочее, отметила моя сытость. Желаю я девчонок моих, заключил я. И отжелал их всячески почти до вечера. Кстати, с Любой я стал перед эякуляцией семя стерилизовать. Не так травматично и всё такое, но не хрен. И вообще. Пока, по крайней мере.
И вот, валяюсь я довольный и удовлетворённый, девчонок уставших лениво пожмякиваю, как со двора вопль:
— Господин Стрижич! Беда-напасть! — голосом недумьим.
Ну, заодно и братца проверю, философски заключил я, являя морду свою барственную из окна.
— Чего голосишь, Недум? У нас беда каждую седмицу если — удача великая, — тонко отметил я.
— Дык… — подвис старик. — Положено так, Стригор Стрижич. Беда ж!
— Ну, можешь кругами побегать, поголосить. И руками помахать, раз беда, — внёс я оригинальное предложение, полюбовался на кислую физиономию деда с полминуты и продолжил. — Ну не хочешь — не бегай. Что стряслось-то?
— Псоглавцы, Стригор Стрижич, Весёлки обижать идут.
— Много?
— Не ведаю, один точно есть, а большего Мёдка не доложила.
— Бардак какой, — отметил я, на что не вполне понявший меня Недум пожал плечами, но согласно закивал. — Ладно, выдвигаюсь.
Спустился к Стризару, вщемился, узрел дрыхнувшего с читалом на морде братца.
— Вставай, Стризар, нас ждут великие дела! — огласил я, пробудив соню.
— А, что… Гор? Что случилось? — просыпался он.
— Псоглавец или псоглавцы, леший знает, на Весёлки идут. Угомонить надо. А ты со мной, — обрадовал я родственника.
— А… Хорошо, Гор, я сейчас, — потопал он к ларю, извлекая биодоспех.
Надел, секунду призадумался над корзиной с мелким Акулёнышем, но понял, что брать карапуза с собой — бред. И… нацепил на себя всё то же, тонкое и короткое стрекало!
— Зар, где кладенец? — предчувствуя нехорошее, полюбопытствовал я.
— Нет у меня, Гор. Сулиман не хуже, в руках умелых, а кладенец для войны…
— Херь. Дай взглянуть, — отрезал я, требовательно протянув руку.
Зар своё стрекало отстегнул, а я стал рассматривать пакость. И, блин, это не стрекало. Это скорее меч, как он есть, отметил я. Эфир вообще не проводит, со стрекалом общего — только очевидная управляемость сжатием в незначительных пределах и такое же удлинение. Органика на гранях — хитин, фактически бритвенной остроты и сегментный.