— Так вы ж любится хотите, Стригор Стрижич, — выдала она, подтвердив и женскую “феромонную чувствительность”.
— Ты не хочешь, давай спать, — отмахнулся я, благо желание было, но такое… не слишком сильное, скорее как в теле Мороза с голой девицей рядом — можно вдуть, можно не вдувать, скажем так.
— Негоже мне Стрижича без ласки оставлять, — выдала девица, юркнув под шкуру и зашуршала там.
И весьма приятно и умело закрыла вопрос в устной форме. Умница какая, оценил вполне удовлетворённый я.
— Любо вам, Стригор Стрижич? — полюбопытствовала девица, поднимаясь из-под шкуры.
— Любо, Ола, — прижал я девицу к себе. — Спать давай.
— Как скажете, Стригор Стрижич, — довольно прижалась ко мне девица и вскоре засопела, уснув.
А я некоторое время полежал, подумал, поприкидывал расклады, что завтра делать и как. Ну и порадовался весьма приятной и понимающей любовнице, не без этого. Вот реально, от такой “на сторону” ходить не хочется, но… ей не в обиду, а мне надо. Ладно, на обратном пути из Ростока решу. Будут у меня, блин, половые повинности сезонные, хмыкнул я, засыпая.
С утра, фактически на рассвете, меня поднял ментальным тереблением Управитель, на тему “толпы у ворот”. Дотопав спросонья до стены с чётким желанием прибить паразитов, я, на оных взглянув, решил их не прибивать.
Это весёлкинцы припёрли шкуру жоруна, о которой я изволил им выдать указания. Здоровая была она, полдюжины человек пёрла, но в целом — Индрик потянет.
Дело в том, что у меня и моих подчинённых не было средств передвижения, соответствующих скорости Индрика. То есть я за световой день (на Индрике — и ночью) мог добраться до Ростока. А вот караванами всяческими или даже “бегом” — два дня, как ни крути. В трети дня пути Индрика от поместья располагался постоялый двор, в котором что пешим, что “окоровленым” (а коровы могли использоваться как тягловая скотина, невзирая на свои “продуктовые” кондиции) надо было ночевать, и уже с началом светового дня двигать в Росток.
В противном случае путешественников ждала весьма неприятная ночёвка в поле (с вероятностью сжирания процентов в семьдесят) и, как просветил Недум — ехидно запертые до рассвета ворота городка.
Ну а я был во времени ограничен — в городке куча дел, а оставлять надолго подведомственные населённые пункты без присмотра категорически не можно.
И свинство былинное, и сожрёт какая-нибудь пакость из Пущи — тамошние пакости весьма в сжирании моих пейзан были подкованы.
Так что был у меня план, прихватив денежку и шкуру, рвануть в Росток одному пораньше. Правда, не так “пораньше”, как вышло, но тоже ничего, заключил я, застраивая невыспавшихся слуг на тему “шкуру упрессовать в удобоваримый формат”.