Говорят, на следующий день после попойки голова наполняется неповторимыми ощущениями. Алкогольные возлияния не проходят для организма бесследно, заставляя переполненное этиловым спиртом тело страдать от похмельного синдрома. За вечернюю эйфорию приходилось платить утренними мучениями.
Игорь никак не мог ума приложить, за что приходится платить ему.
Алкоголя он не употреблял по принципиальным соображениям, и вчерашний день не стал исключением. Однако голова всё равно гудела так, как будто он в одиночку выжрал целую бочку дешёвого портвейна. Игорю, конечно, не с чем было сравнить, но представлял он ощущения от перепоя примерно так. И что самое худшее — найти этому сколь-нибудь подходящее объяснение ему не удавалось.
Да, его били, но это далеко не первый случай в жизни Игоря, когда ему крепко доставалось. Да вспомнить хотя бы его первую схватку с Глазуновым — Лазарев тогда едва мог ходить! Однако сейчас он и вовсе вряд ли смог бы перемещаться самостоятельно. Даже если бы с него сняли наручники.
Цепи, надёжно приковывающие Игоря к стене, совсем не соответствовали современному миру. Выглядели они так, будто ушлый тюремщик украл реквизит из какого-нибудь захудалого театра. Если, конечно, во второсортных постановках могли использовать кандалы с родием.
Помещение Игорь осматривал одними глазами: малейшее движение головой вызывало в висках резкую пульсирующую боль. Поэтому Лазарев старался шевелиться как можно реже. Это получалось легко — сил на активность всё равно не оставалось.
«Ну, могло быть гораздо хуже», — мысленно постарался успокоить себя Игорь. — «По крайней мере, выжил».
Впрочем, пока нельзя было точно сказать, можно ли было считать это плюсом: существует немало способов сделать жизнь пленника невыносимой. Молодой элементаль очень медленно повернул голову.
Обстановка помещения была достаточно скудной. Пыточных инструментов, которые так опасался увидеть Игорь, не обнаружилось, однако обстановка и без того была достаточно мрачной. Замшелые грязные стены, низкий потолок и решётка из металлических прутьев, за которой располагался коридор — в общем, ничто здесь не настраивало на оптимистичный лад.
Что удивительно, вскоре ему принесли вполне нормальную еду. Незнакомый Игорю плотный мужчина нервно подтолкнул тарелку и кружку сквозь решетку. Пища, хоть и успела порядком остыть, тем не менее не производила плохого впечатления: картошка и несколько кусков мяса, обычная еда с общего стола. Никто не собирался морить Игоря голодом или кормить его тюремной баландой. В кружке была вода. Судя по виду − чистая.
