Приземлиться ему самостоятельно Игорь не позволил. Развернувшись, он перехватил ногу второй рукой и резко, словно дровосек, собравшийся рубить поленья, опустил руки вниз.
Только вот вместо поленьев был асфальт. А металлист, как его ни крути, топором не был.
Железо со скипом столкнулось с землёй. Элементаль застонал, пытаясь руками опереться об асфальт и отползти, но сделать этого ему не удалось.
Игорь так и не разжал рук на ноге противника. Тщательно примерившись, он ударил голенью элементаля о своё колено. И — возможно, от потери концентрации, а может, по каким-то другим причинам — нога не выдержала и с хрустом переломилась.
Оставив стонущего металлиста лежать на земле, Игорь шагнул в сторону Карпа. Тому давно следовало сбежать, но он этого не сделал, с ужасом наблюдая за уничтожением своей банды. А теперь бежать было слишком поздно.
Игорь рывком приблизился к нему. Окаменевшие пальцы схватили Карпа за голову, и Лазарев, не останавливаясь, поставил ногу за спину врага, заставляя того споткнуться и упасть наземь.
— Пойдём, я тебе кое-что покажу.
Игорь схватил Карпа за ногу и потащил по асфальту. Тот негромко шипел сквозь зубы, когда торчащие камешки раздирали ему спину и шею. Добравшись до того места, где стихия Карпа в последний раз обошла Лазарева стороной, Игорь отпустил ногу врага, взял его за отворот куртки и перевернул, ткнув лицом в асфальт.
— Тебе, наверное, очень интересно, почему твой ручей обходил меня стороной. Ну так посмотри!
Глаз Карпа несколько раз моргнул, фокусируясь на небольшой канавке, будто выплавленной в асфальте. Не шире ладони, выемка изогнутой полосой протягивалась примерно на полметра — углубление небольшое, но вполне достаточное, чтобы попавший в него ручей продолжил течение уже по нему.
— У каждой стихии есть слабости, — поделился Лазарев. — Вода, например, течёт там, где для неё есть подходящее русло. Как видишь, я подготовился.
Он дважды ударил Карпа лицом об асфальт, а затем перевернул его на спину.
Сев ему на грудь, Игорь занёс кулак. Главарь банды был полностью деморализован и не сопротивлялся: из разбитого лба на лицо обильно струилась кровь, заливая изувеченный нос, затекая в расцарапанный рот сквозь дрожащие губы. В единственном уцелевшем глазе перегорающей лампой светился страх:
— Стой, не надо! — взмолился он.
Игорь не стал отвечать.
Вялые попытки сопротивления исчезли после нескольких ударов. Руки, которыми Карп пытался закрывать голову, бессильно опустились на асфальт, даруя Игорю полную свободу действий. И он совсем не стеснялся ей пользоваться.