Помещение оказалось большим, с просторным сквозным проходом в дальнюю часть здания, а сверху — надстройка соединяла два верхних прохода, уводя куда-то в глубину. Металлические черные перила обернуты в прозрачную пленку, защищающую от случайных капель краски и шпаклевки. В центре белоснежного потолка торчало крепление под люстру со связанными изолированными проводами. Окна, что на первом, что на «втором» этаже, заклеены плотной белой тканью, через которую не пробивались лучи солнца, постепенно входящего в зенит.
Воронин медленно направился к выставленному в центре столику с двумя стульями. Смущала куча стройматериалов — какие-то мешки, рядом накрытые полотном ящики и элементы будущего декора. Среди всего прочего виднелись инструменты, которые могут пригодиться в ходе предстоящей потасовки. Все стены комнаты голые, с островками из штукатурки, где-то виднелись заготовленные углубления под проводку и розетки. По фасаду здания и частично готовым помещениям можно предположить, что здесь строится скромный хостел.
Юра остановился. Стол и стулья стояли строго по центру, что очень смущало. Плюс неудобное положение пристройки — она оказывалась прямо за спиной при подходе к подготовленному месту. Гора стройматериалов далековато, но это единственное и оптимальное направление для спасательного прыжка. С противоположной стороны ничего не было — только голая стена, поэтому выбор невелик. А осознание того, что где-то может располагаться группа зачистки и они могут выйти именно с верхних позиций, слабо придавало уверенности.
По крайней мере, Воронин сделал бы так.
Все-таки очень глупо прийти на встречу без минимального прикрытия с улицы. Возможно, майор считал, что выдвижение условий может спугнуть Ипатьева и еще больше усугубить ситуацию с его статусом и дальнейшим приговором. Основная цель — это понять мотивы происходящего, а в лучшем случае — убедить друга сдаться «Волчьей стае». Но, с другой стороны, оперативник понимал, чем все может закончиться — пуля в затылок… или в лоб…
Неважно! Вот и все кино.
Из дальнего прохода к нему медленно вышел Ипатьев. Лицо его значительно омолодилось с однодневной щетиной, оставшейся от густой рыжей бороды, да и мелкие ссадины уже исчезли. Руки у него были убраны за спину.
— Здравствуй, Феникс… — прервал Юра напряженную тишину.
— Здравствуй, Док, — холодно отозвался подполковник. — Рад, что ты принял мое приглашение.
Они синхронно направились друг к другу.