Кому нужно было — видел все.
А сколько суеты было после: полиция, зеваки с телефонами, какие-то непонятные и странные личности, даже засветились местные журналисты, шныряющие в поисках сенсаций и хоть какой-либо зацепки по произошедшим инцидентам в городе. Лежащее во дворе тело для надежности охраняли суровые полицейские — переодетые сотрудники Управления. Согласно регламенту, прибыла «скорая помощь», в которую два санитара в исполнении Быкова и Косухина погрузили труп в специальном пакете, и уехала прочь.
Занавес.
Правда, в карете скорой «волки» с большим удовольствием и рвением несколько раз прошлись кулаками по телу «трупа», пока тот пытался разорвать пакет. При этом злобно поговаривали: мол, за беготню и трепку нервов. Били аккуратно, но сильно. Только в конце концов освободили брата и заключили в крепкие объятия.
Только на этом стрессоустойчивость продолжала проходить обкатку.
Под покровом ночи Ипатьева доставили в квартиру Управления в Ческе-Будеёвице в сопровождении двух конвоиров, роль которых досталась капитану Железнову и майору Воронину. Те предварительно (точнее, в дороге) также, с особой любовью, надавали подзатыльники своему командиру, а потом со зловещими улыбками раскрыли дверь в квартиру, предварительно толкнув его в спину. Ипатьев устоял, перешагнув порог, развернулся и показал неприличный жест «волкам», а те лишь кивнули ему за спину. И тогда Феникс медленно обернулся и замер в волнительном оцепенении.
В холл из комнаты окрыленно выскочила Настя, одетая в светлую блузку с незамысловатым узором и голубые джинсы с потертыми коленями. Волосы собраны в хвост, оставив два тонких локона по обе стороны овального лица, придавая некий серьезный тон в образе. Увидев возлюбленного, остановилась. Фениксу стало стыдно, отчего боевой офицер склонил голову, как провинившийся мальчишка на педсовете. Синие глаза девушки неотрывно бегали по нему, изучали со стремительно наворачивающимися слезами. Над левой бровью свежий шов, губы со следами побоев (правда, они уже почти затянулись). На скуле, почти под глазом, растянулся небольшой синяк, а чуть ниже — приличные запекшиеся полосы хорошего удара от Мертвеца. Костяшки рук красные, на пальцах еще оставались засохшие и потемневшие полосы и пятна крови. Через дырку правого рукава куртки светлым окрасом привлекала внимание залепленная бинтом рана, а дырявый левый бок у груди, вымазанный в чем-то засохшем, придавал и без того уставшему оперативнику бомжеватый вид, отчего у девушки возросло желание крепко его обнять, обогреть и отмыть.