— Что это?
— Пришло сегодня утром.
— Ты открывал?
Брат качает головой. Мадонна на экране заводит Into the Groove.
— Хочешь, я открою?
Терри пожимает плечами. Мы оба знаем, что за письмо пришло, давно его ждали. Но теперь, похоже, никто не горит желанием ознакомиться с содержимым.
Беру конверт. А эта Мадонна хороша. Фредди Меркьюри до нее как до Эвереста. Разрываю конверт и достаю письмо.
«Оценка Ваших прав на получение пособия по временной безработице», — гласит оно, а потом идет долгое объяснение, что же это такое, будто мы тупые и внезапно забыли. Наконец, внизу страницы, раздел «Наше решение».
«Оценка Ваших трудовых возможностей показывает, что, хотя у Вас есть определенные ограничения (заболевание или инвалидность), теперь Вы способны выполнять некоторые виды работы. Мы понимаем, что это может быть не та деятельность, которой Вы занимались раньше. Мы можем помочь Вам подобрать работу с учетом Вашего состояния (заболевания или инвалидности)».
Вздыхаю и качаю головой. Так боялась, что это произойдет, но до конца не верила.
Мадонна заканчивает выступление под бурные овации публики.
— Что там? — поворачивается ко мне Терри.
— Говорят, что ты можешь работать.
— Чушь собачья.
— Да, знаю.
— Он ведь даже не слушал. Тот мужик, что задавал мне кучу вопросов. Я рассказал, что случалось все те разы, когда я пытался работать, но он, блин, даже не слушал!
Мне нечего ответить. Брат прав. Проверяющие ни на миг не обратили внимания на слова Терри. В их глазах он лентяй и мошенник — значит, надо отобрать у него льготы. И плевать, что станет с человеком. А чего переживать? Не им же потом разгребать последствия, а мне.
— Пойду позвоню им, — говорю я. — Скажу, что это ошибка. По радио слыхала о таких случаях, когда оценки одного кандидата приписывали другому. Может, и у нас так.
Терри кивает. Вряд ли он лелеет хоть каплю надежды, но попытаться стоит. Я должна сделать все, что в моих силах. Ведь точно знаю, где окажется брат, если его вытащат на работу. А больше в психушку я ему попасть не дам.
С письмом в руках ухожу на кухню и закрываю за собой дверь, чтобы не слышать фоном чертову Тину Тернер.
Набираю цифры, указанные вверху листка. Это не прямой номер центра занятости в Галифаксе — похоже, там нет людей, способных взять трубку. Очередная горячая линия, когда ты понятия не имеешь, где сидит твой собеседник, а он, скорее всего, в жизни не бывал в твоем городке. Мне отвечает до тошноты вежливый голос автомата, сообщающий, что дальше есть несколько вариантов.
И коли уж среди них нет «хочу свернуть шею тупому проверяющему», жму «другое». Автомат интересуется, почему же я звоню.