— Вот, — говорит Мартин, выходя из-за телевизора. — Все подключил.
— Вот спасибо, — отвечаю я. — Это первое, о чем наш Терри спросит, когда зайдет.
— Когда нашего Терри отпустят? — спрашивает Финн.
— Через две недели. В полдень. Доктор говорит, что к тому времени он будет готов к поездке.
— Вы оба прекрасно здесь устроитесь, — говорит Мартин.
— Да, — отвечаю я. — Точно.
Я не говорю им, что еще не сказала Терри. Что боюсь. Боюсь снова его расстроить.
Мартин вызывается принести нам пиццу. Якобы все ее едят в день переезда. Понятия не имела, ведь в прошлый раз о еде вообще не думала.
— Тогда пошли, Финн. Ты поможешь мне с уборкой?
— У тебя есть перчатки? — спрашивает он. — Я не люблю не только пачкать руки, но и мочить.
— Ты действительно забавная луковка, — говорю я с улыбкой, выуживая для него из сумки свои прихватки.
— Мама тоже иногда так говорила, — замечает он. — Хотя я вообще не похож на лук.
Я смеюсь, передаю ему губку для мытья посуды, и мы приступаем к уборке.
Не понимаю, как долго не было Мартина, а когда тот возвращается, мы почти закончили.
— Извините, — говорит он. — Процесс занял больше времени, чем я думал.
Ставит коробки с пиццей на пол и идет к машине. Финн выбегает за ним. Через несколько минут они возвращаются, Финна почти не видно за пуховым одеялом и подушкой.
— Это для тебя, — сообщает он, роняя их на пол. Я перевожу взгляд с Финна на Мартина и обратно.
— Откуда?..
— Из гостевой комнаты, — отвечает Финн. — Мама бы не возражала отдать их тебе.
Я обнимаю его и долго не отпускаю.
— Спасибо. Вы так добры.
Мартин ставит три коробки: чайник, тостер и набор столовых приборов на четырех человек.
— А это вам маленький подарок на новоселье. Меня предупредили блендер не привозить.
Я смотрю на Финна, и он улыбается мне в ответ.
— Вы не обязаны были это делать, — говорю я.
— Мы хотели, чтобы ты чувствовала себя как дома, — отвечает Финн.
— Спасибо, — выдавливаю я, изо всех сил стараясь не хрипеть. — Неси пиццу, а я поставлю чайник.
Первое, что делает Терри, когда я на следующий день прихожу в его палату, — это передает мне письмо.
— Что в нем? — спрашиваю.
— Как я уже сказал, оно для мамы той девочки.
— Спасибо, — говорю я. — Я попрошу полицию ей передать.
Брат кивает и садится.
— Хотел бы я понимать, — говорит он. — В смысле, когда я такой. Я хотел бы знать это тогда, а не думать, что я в порядке, а все остальные сумасшедшие.
— Увы, так не получается.
— Знаю. Вот почему мне чертовски сложно. Ладно, а чем ты занималась?
Теряю дар речи. Я не могу вспомнить, когда в последний раз Терри справлялся обо мне. Явно до того, как все это завертелось. Решаю, что пора.