Как будто организм не знает, испугаться ему или обрадоваться. Стоит подумать, что скажут папа и миссис Рэтклифф, если в понедельник мы не придем в школу, кишки будто готовы взорваться. Поэтому я пытаюсь представить, что скажет Лотти, когда узнает, что я сбежал в знак протеста против экзаменов. Может, нам на дом и правда повесят мемориальную табличку, как она говорила. И тогда мы не сможем его продать, так что, возможно, мама и папа останутся вместе.
— Четверг, — шепчу я маме. — Поедем домой в четверг.
Просыпаюсь в шесть тридцать. Мне больше не надо вскакивать на работу в субботу утром, но попробуйте объяснить это моим биологическим часам. Я явно настроена в это время заваривать чай и жарить блюда, независимо от того, требуется это или нет.
Мне снова приснился кошмар. Вторую ночь подряд. Мама стоит передо мной, размахивая утюгом. Ее волосы черно-белые, как у Круэллы де Виль. Терри прячется за мной, плачет и зовет маму. А она просто стоит и хлещет пиво, пока на плите за ней пузырится сковорода. Когда вода попадает на кухонную плитку, образуются слова «пустое место».
Я широко открываю глаза, решив выбросить образы из головы, и спускаю ноги с кровати. С таким же успехом я могу встать и сварить себе чаю, даже если обслуживать больше некого. Без Терри квартира кажется невероятно пустой. По крайней мере, если бы я по-прежнему работала в кафе, это немного отвлекало бы меня от грустных мыслей. Здесь пустота просто напоминает мне о том, что человек за бортом. Жилета тоже нет. Я понятия не имею, как спасти брата. Мне остается лишь барахтаться на поверхности в надежде, что, если брат все-таки всплывет, у него все равно будет дом, в который он может вернуться. Потому что сама я плыву по ручью из дерьма без единой соломинки, не говоря уже о весле.
Я принимаю душ, причем быстрее, чем обычно, так как понимаю, что это действительно деньги на ветер. Деньги, которых у меня нет. Как бы иллюстрируя это, фен выключается через несколько секунд после того, как я его включаю. Я подхожу к консервной банке на подоконнике, чтобы взять несколько фунтов стерлингов для счетчика. Осталось всего шесть. Думаю, у меня в сумочке завалялась еще парочка, но это все. Закидываю три фунта и еще раз подсушиваю волосы, прежде чем заплести их, пока они еще влажные.
Когда я спускаюсь, то беру последний кусок хлеба из пакета, ставлю тостер на единичку и смотрю, как ломтик выскакивает, едва зарумянившись; то, что наш Терри назвал бы «теплый хлеб». Я достаю из холодильника пасту и намазываю как можно тоньше. Варенье завтра само собой не появится, если я не найду работу, а это будет нелегко в моем возрасте и безо всяких рекомендаций. Пять лет я проработала в том убогом месте. Кафе, где я трудилась раньше, давно закрылось, и я понятия не имею, как связаться с мужчиной, которому оно принадлежало, даже если он еще жив.