Обращенные вцепились в тело гиганта когтями всех конечностей, почти как одинокие женщины за сорок, которые узнали, что трезвый мужик рядом не женат. Твари рвали челюстями плоть Мятежника. Его ярко-алая кровь обагряла их черные головы и снег вокруг.
Иногда гиганту мощным рывком удавалось скинуть одного из нападавших. Вот только развить успех те не давали. Новые, усовершенствованные нелюди оказались нечувствительны к боли. Проминая стены домов своими телами, он мгновенно вскакивали и бросались на цель вновь и вновь. Вот как с такими сражаться?
Я не большой специалист во врачебном деле полузверей-полулюдей, но мне кажется, если так будет продолжаться, итог сражения предрешен. К тому моменту я подошел так близко, что мог бы дотянуться до слоновьей ноги рукой. Вот только Око на то и око, что смотреть можно, трогать нет. Короче, почти стриптиз.
И что понравилось меньше всего, обращенные не обратили на меня никакого внимания. Вот тебе, блин и отвлек. Зато Мятежник, этот истекающей странной кровью здоровяк, внезапно посмотрел на меня. И в больших человеческих глазах я прочитал только одно слово: «Помоги».
Бежать, бежать, бежать. Ноги мелькали с поражающей быстротой. Наверное, так я не бегал и в лучшие годы. С другой стороны, сейчас обратно, к «спящему» Шипу, неслось не тело, а духовная оболочка.
Мятежник яростно рычал, пытаясь поймать ползущего по руке обращенного. Какой там. С таким же успехом собака могла бы прикусить блоху, застрявшую в шерсти. Они были попросту слишком быстры для порождения волны. Да что уж, и для меня тоже.
Что интересно, в сознании даже не возникло ни единой мысли формата «Куда ты лезешь, дурик?». Если подойти здраво и с холодной головой, то обращенные сожрут меня и даже не поморщатся. Что им мог противопоставить этому смертельному оружию обычный человек? Ответа не было.
Поддержка пришла откуда я ее не ждал совсем.
– Ты сможешь, Шип, – негромко сказала Бумажница. – Помоги этому толстожопому, пока его не порвали.
Не знаю, специально ли валькирия подначивала меня или говорила искренне. В любом случае, решение было уже принято. Я упал духовной оболочкой в потрепанное тело. Возвращение произошло сразу, без всяких промедлений. Я тут же открыл глаза и глубоко вдохнул морозный воздух, наполненный запахом чужой, некой иноземной крови. Неожиданно я понял, что прозвище, данное Бумажницей Мятежнику невероятно тому подходит. Ладно, Толстожопый, сейчас попробуем что-нибудь сделать.
На сей раз бег дался гораздо тяжелее. Набитый инвентарь тянул к земле, да и похмелье не способствовало новым рекордам в легкой атлетике. Одежда с тихим треском расползалась под острыми длинными шипами. Обиднее всего было за ботинки. Хорошие, кожаные, с настоящим мехом. Да и почти по размеру. Хрен где такие найду. Правый попросту лопнул, левый пришлось стряхивать. Зато довольно скоро возле Мятежника оказался красивый, зеленый и голый я.