– Как ты себя чувствуешь? – спросил я.
– Бывало и лучше, – честно ответила Кора. – Живот болит, но в целом неплохо.
Стоило ей вспомнить о ране, точнее о месте, которое я заштопал, как на глазах Железной леди навернулись слезы. Блин, вот не люблю жалость к себе, но сейчас Кора казалось маленькой девочкой, которую обидели.
Не оставалось ничего больше, кроме как шагнуть вперед и обнять блондинку. И уже тогда Кора разрыдалась. Причем, даже в этом простом действии она старалась быть максимально деликатной – закрывала себе рот рукой, чтобы ненароком не разбудить кого. Но по старой доброй традиции, судьба в очередной раз повернулась ко мне известным местом и даже приспустила штаны.
– Как трогательно, – прошипела Алиса, стоявшая в проходе. Видимо, она еще не успела уснуть и слышала весь разговор. С другой стороны, в нем ничего такого и не было. А вот в том, что я стоял и обнимал Кору, думаю, по мнению кровавой ведьмы – было. Мы, не сговариваясь, отстранились друг от друга.
– Извини, я просто… – пробормотала блондинка.
– Не надо оправдываться, – отрубил я, которого ревность Алисы сидела уже, как кость в горле. – Ничего такого здесь не было.
– Потому что я подоспела, да? – ехидно спросила моя пассия.
– Я, наверное, пойду, – пошаркала Кора в сторону комнаты.
Я промолчал, гневно буравя Алису взглядом, однако и та не уступала мне в игре в «гляделки». Упертая баба, блин. Будь мы в нормальном мире, так давно бы плюнул и ушел. А в Городе хрен куда сбежишь.
– Что, синдром спасателя проснулся?! – фыркнула Алиса.
– Ни хрена, а я чуть все не проспала, – по звуку я понял, что Бумажница даже потянулась. – Шипастый, эта дура что, бессмертная?
Уж кто бы говорил. Однако мне понадобилось применить все свое самообладание, чтобы не сорваться.
– Во-первых, – холодно и в то же время негромко ответил я. – Ничего во мне не просыпалось. Во-вторых, не все мужчины и женщины только и думают, как бы друг друга перетрахать. В-третьих, можно не орать, тут люди спят.
– Расслабься, Шипастый, – хмыкнула Бумажница. – Уже не спят.
Интересно, как это работает? Она, по сути, пользуется моими органами чувств, чтобы получать информацию о внешнем мире. При этом некоторые моменты подмечает раньше меня. Ответ был. И он мне категорически не нравился. Это все называется шизофрения. И такое ощущение, что Бумажница становится частью меня.
Но сказала она все правильно. Открыла глаза Гром-баба, почти синхронно заворочались Крыл и Блокиратор, перестал сопеть Слепой. Алиса все так же стояла, гневно глядя на меня. Да и я почувствовал, что разговор закончен. Вышел наружу, даже дверью не хлопнул. Не мужчина, а слиток титана.