С моим образованием я должна была работать профессором или куратором крупного музея. Однако эти должности заняты другими людьми с другими фамилиями. Путь в собственный университет я отрезала себе сама, коль скоро отказалась целовать задницу научному руководителю, укравшему результаты моих исследований и опубликовавшему их под своим именем, не говоря уже о других университетах, где я не училась и где у меня образовался непреодолимый разрыв по части целования задниц с теми, кто там учился. В вашем языке есть такое выражение: «целовать задницу»? Неважно, вы понимаете, что я имею в виду. А знаете, когда министерство в последний раз объявляло о приеме заявок на вакансии в национальных музеях? Двадцать три года назад. Тогда почти десять тысяч высококвалифицированных искусствоведов подали заявления, чтобы трудоустроиться на три сотни должностей музейных смотрителей.
Мне еще повезло, ибо я чудом нашла работу по специальности. Я работаю в аукционном доме «Камби» в замке Маккензи. Звучит, наверное, волшебно, но это не так. Знаю, мне грех жаловаться, но ничего не могу с собой поделать. Ведь у меня там на столе отнюдь не каждый день появляются Караваджо и Рембрандт, если вы понимаете, о чем я. У меня и стола-то нет. В своем сказочном замке я занимаюсь по преимуществу скарбом усопших генуэзцев. Вожусь со старым барахлом покойников. Вот оно, проклятие моего имени. Вы не представляете, сколько стариков в этой стране и сколько старого хлама они собирают. Неудивительно, что эта страна засорилась, как сточная труба, где налипшая вонючая грязь затрудняет свободный проток.
Это настоящая трагедия. Мне сейчас за тридцать, лучшие годы моей жизни, и я должна прыгать от радости, что нашла паршиво оплачиваемую работу усовершенствованной секретарши аукциониста, который станет мультимиллионером, потому что я придумываю для него провенанс и ни в коем случае не разоблачаю подделки, в то время как у меня нет ни малейшей перспективы сделать карьеру, не говоря уже о надежде когда-нибудь найти работу в другом месте. Я в тупике. Знаете, каждый день, занимаясь никому не нужным антиквариатом, я ощущаю запах гнили, разложения, застоя и смерти. Это и есть запах Италии.
Она сделала большой глоток «Негрони сбальято». Я не осмеливался с ней спорить, да и возможности такой у меня не было, потому что как истинная итальянка она считала необходимым продолжать развивать мысль, которая и так уже была предельно ясна.
— Италию душит прошлое. Неудивительно, с такой-то богатой историей. История внушает вам представление о том, что нужно слепо следовать традиции. Страной правят традиции. Вы не можете даже изменить рецепт спагетти «Вонголе». Ваш обновленный рецепт спагетти «Алле Вонголе» — это неправильный рецепт. Инновации считаются ошибками, угрозой устоявшимся ценностям. По сути, Италия по-прежнему феодальная страна. Система основана на внутренней связанности и солидарности кланов. Ваше положение в обществе определяется принадлежностью к группе, объединенной кровными узами, дружбой и взаимными одолжениями. Если хотите сделать карьеру, вы зависите от расположения и покровительства родственников и друзей, которым вы обязаны оказывать услуги в обмен на их помощь. Факт наличия у вас профессиональных умений и знаний никого в этой системе не интересует. Это совершенно несущественно. Раз уж я устраиваю вас на работу в своем банке, мне все равно, разбираетесь вы в финансовых вопросах или нет. Зато я могу быть уверена в вашем понимании того, что вы у меня в долгу и что я могу попросить вас закрывать глаза на сомнительные трансакции, проводя их без лишнего шума и позволяя мне, в свою очередь, оказывать услуги более высокопоставленным лицам, способным посодействовать моему карьерному росту. Вам от этого только лучше. Мы оба в выигрыше. Если одна рука моет другую, они обе становятся чистыми. У вас, на севере, возможно, называют это коррупцией, подразумевающей ситуацию, когда несколько гнилых яблок в корзине заражают свежие, здоровые плоды. Но это не так. В Италии мы производим не виноградный сок, а вино. Гниение и брожение составляют основу процесса. То, что вы именуете коррупцией, является фундаментом нашей системы.