В свои три года Эмили ездила по парку, как чемпионка мира. Трогалась с места, звонила, тормозила – и все это на высшем уровне радости. Я следовал за ней легкой рысью. Два месяца назад я снова начал бегать трусцой. Я не был натренированным фитнес-фриком. Но меня все-таки хватало на то, чтобы шестьдесят минут, изогнувшись зигзагом, трусить за моей дочкой, едущей на беговеле.
Спустя час, усталые и счастливые, мы покинули парк. На тротуаре возле нашего дома Эмили начала подозрительно покачиваться. Но она не сбавила темпа и тут же врезалась беговелом в боковую дверцу припаркованного там автомобиля. Я сразу же подбежал к дочке посмотреть, не пострадала ли она. С Эмили все было в порядке. После этого я осмотрел беговел. Переднее колесо у него было проколото. Вероятно, осколками бутылок этих отморозков.
– Этого просто не может быть, – вырвалось у меня.
– Ты сердишься, папа? – спросила Эмили в порыве угрызений совести.
Я не хотел показывать Эмили свою ярость на этих идиотов из парка.
– Нет, мое солнышко, почему я должен сердиться?
– Из-за машины. Я не нарочно.
Эмили показала на то место боковой дверцы «БМВ» третьей серии, куда врезался беговел. Там была царапина. От звонка беговела. Длиной примерно шесть сантиметров.
– Это плохо?
У меня вдруг случился эмоциональный флешбэк. Мне снова было пять лет. Звонок моего самоката проделал точно такую же царапину на машине Мотцмана.
«Это плохо?» – спросил я свою маму. Нет, вовсе нет. Но мне тогда никто этого не сказал.
Здесь и сейчас я стоял с моей дочерью на том же распутье, что и мои родители со мной почти сорок лет назад. Я не знал, смогу ли – и если да, то как – простить когда-нибудь своих родителей. Но я знал, что могу не повторять их ошибок и избавить свою дочь в ее детстве от подобного опыта. Я очень крепко взял ее за руку:
– Нет, мое солнышко. Это вообще не плохо. Это всего лишь микроскопическая царапинка. Но очень здорово, что ты мне ее показала. Чем бы ты со мной ни поделилась, я никогда не рассержусь на тебя. Договорились?
Эмили тоже сжала мою руку:
– Спасибо, папа.
– А теперь бери свой беговел. Дома мы починим переднее колесо. Это просто.
Эмили осмотрела шину и беззаботно, весело толкнула беговел вперед.
Тут во мне объявился ребенок с льняными волосами и предстал со своими разодранными коленками перед моим внутренним взором. С желанием почти сорокалетней давности. С желанием, исполнив которое можно было очень наглядно переписать негативный опыт из прошлого.
Я прислушался к желанию моего внутреннего ребенка, достал из кармана ключ от входной двери, приложил зубцы бородки к маленькой шестисантиметровой царапине на «БМВ» и одним-единственным движением руки сотворил из нее три глубокие, двадцати сантиметров длиной бороздки на лакированном покрытии.