«Я позабочусь об этом, когда она выйдет из туалета», – попытался я успокоить моего внутреннего ребенка. Однако до этого не дошло.
Сонный, я заложил капсулу эспрессо в неспрессо-машину, поставил под нее чашку и нажал кнопку, как вдруг из гостевого туалета раздался сначала крик, а потом лязг и звон. Не успел я посмотреть, что случилось, как Катарина уже выскочила оттуда как фурия.
– Изволь соблюдать приличия, если водишь сюда шлюх! – зашипела она на меня.
– Что за?..
Катарина показала на бокалы в раковине. И взяла один из них, с отпечатком губной помады Лауры.
– И это в мой первый рабочий день после рождения нашей дочери! Ты… ты…
Она с грохотом швырнула бокал в неспрессо-машину. И пока взбитая в результате этого пенка капсульного эспрессо медленно стекала по стене кухни, Катарина уже в лихорадочном возбуждении неслась вниз по лестнице.
Я лишился дара речи. Чтобы понять, в чем тут дело, я прошел в гостевой туалет. Сам я никогда им не пользовался. Моя собственная ванная комната примыкала к моей спальне.
На покрытых лаком деревянных досках пола валялись осколки керамической мыльницы. Зеркало над раковиной было покрыто бесчисленными трещинами, хотя и не выпало из рамы. И на нем было кое-что написано губной помадой: «Спасибо за чудесный вечер. Л.» Катарина прицельно швырнула мыльницу в слово «спасибо».
В тот момент я был убежден, что качество жизни мужчины обратно пропорционально доле женщин в его окружении, обученных грамоте. Как Лауре взбрело в голову написать такую бредятину на зеркале? И как Катарина могла подумать, что я разрешил женщине, которую привел к себе, пользоваться моим телом, но не моей ванной, и потому она исписала зеркало в гостевом туалете?
Женщина, которая не хотела заниматься сексом со мной, рассердилась, потому что другая женщина выразила благодарность за то, что тоже не занималась сексом со мной. И кто ходил на тренинг, чтобы совладать со своим якобы иррациональным поведением? Я.
Мой мобильник зазвонил и, вырвав меня из путаницы мыслей, вернул в не менее запутанное настоящее. Номер на дисплее заканчивался на 2211970 и был мне незнаком. Он не выглядел похожим на номер одноразового предоплаченного мобильника, какие обычно использовались в среде организованной преступности. К тому же он напоминал чью-то дату рождения: 22 января 1970. Такие номера, как правило, хотели получить от своих консультантов в телефонной компании некреативные бизнес-клиенты.
– Да, слушаю.
– Привет, это Курт.
– Курт… кто это?
– Брат Лауры.
Так. У моей вчерашней дамы имелась не только разрушительная губная помада, но и действующий на нервы брат. Новый клиент, который меня не знал, но уже вынуждает называть его по имени. Миленький наезд – вразрез с моим желанием соблюдать дистанцию. Это мы уже проходили. Я ощутил укол значка в моей детской душе.