Вообще-то, Маккон предпочел бы, чтобы как много меньше народа знало об их трудностях, но Падшему можно было доверять, это полусидхе знал наверняка. Алек мгновенно помрачнел. Было видно, что новость задела его.
Идти было не далеко. Машина Скорой Помощи стояла во дворе. Это был огромный грузовик, способный, при надобности, служить перевозкой для нескольких крупных животных или носилок с людьми. Мак завернул ведьму в одеяло, передав на попечение медику, который по его просьбе остался в машине. Пожиратель Грехов присел рядом, ожидая, пока осмотрят девушку.
– Эй, волчонок, – голос Алека был тихим, но Маку было отлично слышно, – там, наверху, будет все в порядке. Эти двое всегда выпутывались из всех неприятностей. Я долго живу, я знаю.
Что-то в его голосе заставило Маккона кивнуть. Не ответив и не обернувшись, вервольф исчез в доме.
Глава 24
Тьма.
Она поглощала все вокруг постоянной пульсацией в крови.
Боль.
«Уходи», – шептала она, омывая все существо, как гигантский океан, растворяясь в каждой клетке тела. – «Там, где нет меня, будет проще и легче…»
Свет.
Будто что-то совершенно невероятное в этой сплошной агонии, он хлынул сверху, затапливая все существо, превращая в яркий сгусток энергии.
Вверх.
Он бросился туда, к свету. Ближе к концентрированной любви, покою, ласке, но… Тонкая линия, вплетенная в его кровеносную систему, звала назад. Пела, плакала, рыдала, выла, почти на волчьем языке. Нет, не одна… в этой энергетической цепи было еще одно плетение. Нежное, но необыкновенно сильное. Оно вторило главной линии, усиливая ее во много раз.
– Вернись, – пели они, – ты нужен нам, дорог нам, мы любим тебя, не сможем без тебя…
Ошеломленный, он остановился в растерянности. Они нуждались в нем так сильно… но свет был ярок, ослепляя даже сквозь закрытые веки…
«Когда будешь решать, помни о том, кто был твоими глазами».
Фраза появилась в его сознании внезапно, и сияние померкло, будто испуганное простыми словами.
***
Огромный белый зверь лег возле двери, перегородив проход. Ухо кровоточило, но Конхенн не обращал внимания – после превращения в человека рана исчезнет совсем. Сейчас оборотня гораздо больше занимали собственные ощущения.
На этот раз трансформация прошла по-другому. Более быстро, легко, полно, охватив все тело, как огонь – сухой валежник. Но поразило не это. Сознание Кона не было отягощено чрезмерными инстинктами животного, а личность осталась на поверхности. Он изменился только внешне, оставаясь тем же человеком – раньше такого не было. Мысли отличались ясностью и четкостью, а вот ощущения были животными. Абсолютно. Но даже в этом состоянии Конхенн слышал дыхание отца очень нечетко. Короткие чуть слышные глотки воздуха и такой же выдох. Фир дышала легче, глубже, но в сознание не приходила. Хотя запаха смерти – даже легкого – не ощущалось от них обоих.