Сварив кофе, к которому она пристрастилась еще в девятнадцатом веке, Шапка набрала номер Виктора. Кот ответил после четвертого гудка и легко согласился встретиться ближе к обеду. Старому Фир позвонила после главы Рысей. Мужчина сказал, что его ребята не помнят таких клиентов, о которых девушка спрашивала вчера, что, безусловно, было очень плохо. В первую очередь – для Ольги.
– Что вы так рано встали, я не понимаю? – Жрица вошла в кухню вместе с Эккартом.
– Почему, рано? – Спросил оборотень, садясь рядом с Ллариг и подвигая к себе чашку чая.
– Половина десятого утра, – многозначительно ответила Ану. – Я специально посмотрела.
Вервольф удивленно вскинул бровь. Часы имелись только на первом этаже. Поднимаясь выше можно было не надеяться на время, которое, кажется, снова начало жить по своим законам. Как когда-то в сидхене[26].
– И, все-таки я не понимаю, – недовольно пробормотала Фир. – По моим ощущениям выходит, будто я спала, как минимум, до полудня.
Она потянулась всем телом, слегка качнувшись на стуле. Эккарт мгновенно протянул руку, поймав предмет мебели и привычно поставив на место.
– Ты, женщина, – оборотень сделал глоток чая, – когда-нибудь сделаешь так и приложишься спиной к полу. Если меня в тот момент не будет рядом.
– А ты действительно веришь, что я смогу расслабиться, когда тебя нет рядом?
Услышав голос, которым была сказана эта фраза, вервольф невольно расплылся в улыбке. Учитывая, что внутренний зверь этим утром был удовлетворен, получилось почти не зубасто. Но все равно жутко. Шапка, однако, правильно разгадала выражение его лица и не менее пугающе улыбнулась в ответ.
– Они такие милые! – Послышалось от двери.
Беленус вошел, принося с собой свежий морозный запах улицы, легкий цветочно-пшеничный оттенок Аили, свой собственный аромат зеленой листвы и резкую нотку очень сладких женских духов. Эккарт вдохнул и резко чихнул, прикрыв нос руками.
– Сними ЭТО с себя немедленно! – Потребовал он у бывшего божества природы.
– Сам знаю, – пожал плечами брюнет, – но это девушка очень важна для бизнеса. Не мог же я начать ее отталкивать прямо там.
– Надо же. Ты ее не убил, когда она до тебя дотронулась? – Фир была приверженцем черного юмора, хотя и не признавала этого. Особенно, когда дела шли не очень хорошо, как сейчас с Оллин.
– Не успел, – из-за плеча Беленуса вынырнула Аили. – Я оттащила ее за волосы.
Скорее всего, так оно и было. Она ведь сидхе, а значит врать не может просто физически. Кроме того, блондиночка могла выглядеть хрупкой, но покушений на своего мужа не терпела. Она знала, насколько Беленус не любил, когда его касаются чужие.