– Ладно, пошли, – проворчал Михаил в сторону Вадима, – покажу тебе все.
Подросток глянул в сторону парочки, дождался кивка от Фир и последовал за старым вером, который уже начал ему что-то рассказывать. Пройдя несколько шагов, мальчик начал отвечать на вопросы Михаила, а к тому времени, как они подошли к двери главного здания, сам спрашивал об интересующих его вещах. Ллариг проследила за ними взглядом, зная, что Эккарт в свою очередь внимательно прислушивается к разговору и удаляющимся шагам. Когда дверь за ними захлопнулась, Шапка обняла блондина за шею и зашептала ему на ухо:
– Ну что, уже можешь рассказать, зачем мне твое пальто?
– Чтобы скрыть запах, – улыбнулся он, – чтобы все веры на территории знали, что ты моя.
– Раньше у нас с этим проблем не было?
– Ну, давай же, – подбодрил Эккарт, – ты знаешь ответ.
– Ну-у-у… – Фир погладила его по затылку и улыбнулась, когда мужчина отреагировал резким выдохом. – Если сложить два плюс два, то Дети Миля появились совсем не вовремя.
Эккарт медленно кивнул, завороженный тонкими пальцами, ласкающими его шею.
– Теперь ясно, почему Миша посоветовал мне поторопиться и побыстрее закончить все дела с вами двумя! – невысокий субъект с темными волосами и карими глазами смотрел на них с улыбкой.
Фир отпустила своего любимого, недовольно поглядев на подошедшего мужчину. Увидев реакцию на свое появление, он поднял руки, показав пустые ладони в универсальном жесте доброй воли.
– Я не просто так пришел, – его улыбка стала еще шире, напоминая Шапке Чеширского Кота из сказки Льюиса Кэрролла, – вы сами меня позвали.
Глава Дома Оборотней и вправду был котом. Перевертышем, конечно. Только вот превращения его происходили с помощью магии. Сам он говорил, что это было проклятие, наотрез отказываясь обсуждать, кто и почему с ним такое сотворил, хотя Эккарт предполагал, что соблазненные и брошенные ведьмы способны еще и не на такое.
– Мы к тебе почти официально, – вервольф обнял Фир за талию и повернулся к собеседнику, – помнишь Детей Миля?
Судя по нахмуренному лицу и недовольному шипению, вырвавшемуся из его горла, Антон помнил. В отличие от природных оборотней, в придачу к проклятию мужчина получил и бессмертие. Долгая жизнь, начавшаяся еще в Италии 1148 года, сталкивала его с теми, кого вервольф называл Детьми Миля, и Антон – урожденный Антонио ди Сенья – был далеко не в восторге от перспективы новой встречи.
– С этого момента поподробнее, – улыбка исчезла с лица мужчины, а взгляд стал настороженным.
– Первый раз я услышал их запах в среду. За нами следили. Вчера украли Ольгу, и все вокруг пропитано вонью гойделов. Нам нужна помощь, чтобы их найти.