– Маккон, я не могу, – она покачала головой, – такие обещания связывают слишком сильно.
При свете дня она была еще красивее. Ниже самого Мака, с чуть полноватой, но очень гармоничной фигурой. Ее кожа была молочно-белой. Волосы девушки оказались темно-рыжими, почти каштановыми, перемежаясь медными и красными прядями. Заплетенная с середины спины коса так растрепалась ночью, что она и вовсе расплела волосы, оставив их свободно виться до середины бедер. Глаза утратили свечение, приобретя глубокий изумрудный цвет с золотыми и черными прожилками. Но морем она пахла по-прежнему, даже сильнее.
– А я не могу позволить тебе войти, Донна, если ты откажешься.
Мужчина покачал головой. Разноцветные ленты и многочисленные рубины в его чуточку потрепанных волосах вспыхнули в свете восходящего солнца. Он излучал магию, хотя и не так ярко, как пару часов назад. В дневном свете стали заметны некоторые перемены: в волосах Маккона появились белоснежные пряди, на радужке глаз – золотые и серебряные полосы, лучами расходившиеся от зрачка, делая основной синий цвет еще глубже и интенсивнее. Татуировки на запястьях были скрыты напульсниками, но на спине – футболка была снята – играли ониксовым блеском, состязаясь в яркости с его светящейся загорелой кожей.
– Ладно, – девушка потерла виски, будто мучаясь от головной боли, – я еще могу пожалеть об этом, но пусть будет так. Клянусь ни словом, ни делом, ни бездействием не вредить Жрецу, Жрице или их свите в течение полугода от данного момента. Если я нарушу данное обещание, пусть небо упадет на меня и раздавит, пусть земля разверзнется и поглотит меня, пусть море поднимется и обрушится на меня, пусть придет за мной Дикая Охота.
Маккон открыл рот, чтобы возразить, но она ловко приложила указательный палец к губам, которые еще недавно целовала с таким пылом.
– Это все, что я пока могу обещать, – взгляд изумрудных с черными прожилками глаз был серьезен, – ты же прекрасно понимаешь.
Он вздохнул и кивком подтвердил ее слова, потом повернулся спиной, разглядывая окрестности. Но даже не вздрогнул, почувствовав теплый пальчик с острым ноготком, обводящий контур его тату.
– От крови, от боли, от сглаза, от проклятия, – перечисляла Донна по очереди, – от любовных чар, от яда, от неудач… Ты суеверен, Маккон?
– Не совсем, – пожал он плечами, – я где-то майку потерял.
Мужчина опустился на четвереньки, почти уткнувшись носом в землю. Девушка с удивлением наблюдала за действиями своего недавнего любовника.
– Что ты делаешь?
– Ищу предмет своей одежды.
– А почему в такой страной позе?