— Звонка мы ждать не будем, это их заботы. Поехали!
Они вышли. Знакомый «ауди» стоял за углом. Филипп втиснул его в такую щель между машинами, что Эля только диву далась.
«Как он думает выбраться из этой мышеловки?!»
Но то, что не под силу женщине, по плечу мужику. Два уверенных маневра вперед-назад, и их автомобиль выполз из длинной цепочки себе подобных. «Даже по бамперу никого не грохнули. Вот это класс!» Эля с удовольствием утонула в кожаном кресле. «Не сравнить с моей «хондой». Не зря огромные деньги за такие игрушки платят. Говорят, что в «ролс-ройсах» ручной сборки двигатель работает так тихо, что слышно тиканье часов на панели». «Ауди» Филиппа приближался к такому стандарту. Филипп включил магнитофон. Эля совсем разомлела от счастья. Готова была ехать куда угодно и сколько угодно. Хоть всю жизнь.
«Интересно, куда меня Филипп везет?»
Эля считала, что не пристало принцессе вдаваться в подробности. Лучше дать мужчине возможность проявить себя. Большим знатоком берлинских ресторанов она не была, но представление о них имела. И русская «Астория» с ее грохочущей музыкой и разухабистой к концу вечера публикой, и дорогой чопорный «Адлон», где приносят столько ножей и вилок, что не знаешь, как к ним подступиться, и японские с их вечными суши, и китайские с приторно вежливыми официантами и не пойми чем на столе были ей знакомы. Выбирать не приходилось. «Едем, куда нас везут. За широкой мужской спиной везде хорошо. Не пропадем», — пискнул внутренний голос.
Проехали несколько знакомых улиц, возле дворца Софии-Шарлотты свернули. Еще минута, и они у входа в небольшой французский ресторан.
«Вот это да! Какой Филипп молодец! Как он догадался, что я люблю французскую кухню и все-все французское? Неужели успела в первый вечер проболтаться? Наверно. Но он все равно молодец, другой бы мимо ушей пропустил, отвез в бразильский или итальянский. Угощайся, дорогая, огромным бифштексом или выбирай из двадцати сортов пиццы. То ли дело Франция!»
Ресторан был небольшой, гостей на двадцать-тридцать, не более. У входа встречал хозяин. Обратился по-французски. «Ах, как хорош и галантен этот живой толстячок с толстым носом и заметной лысиной! Как приятно звучит непривычный в Берлине язык!»
Потом заговорил, немного запинаясь, по-английски: явно принял гостей за иностранцев. Это польстило Эле. Филипп ответил по-английски и тут же перешел на немецкий. Хозяин и бровью не повел, сделал вид, что всю жизнь только и мечтал говорить на берлинском диалекте. Столик им достался в удобном уголке, ресторан был стилизован под французскую харчевню XIX века. Тарелки с видами Елисейских полей, Триумфальной арки, Вандомской колонны. Портреты Жозефины, Наполеона и его маршалов на стенах. Свечка в виде забавного толстого шара явно была рассчитана на то, что гости не будут торопиться. Но и оставлять их долго голодными не дело! Уже через минуту возле столика совершенно незаметно и бесшумно возник официант с огромным меню в кожаной обложке. Выбирать было из чего. Эля понимала, что Филипп не тот кавалер, которого можно огорчить, неудачно заказав дорогое блюдо. Скорее наоборот.