— Можешь добавить к этому списку подарок лично от меня. Хочу дать взятку Алексу. Большую. Потянет на лимон. Брынцалова имя знакомо?
— Еще бы! Особенно зад его кобылы. Вся Америка потешалась, как он готов делиться женой с каждым встречным и поперечным.
— Брынцалов не чета твоим Смитам. Не «кляйн», а гроссмайстер! Говорят, покупает простой спирт, втюхивает как медицинский. Навар имеет немыслимый. Первоначальный капитал завел, по слухам, на наркотиках. Может, Алексу будет интересно? Не только авгиевы конюшни Европы и Америки будет чистить, займется нашими?
— Сначала помоги найти Алекса, там разберемся.
— Сказал: потерпи. На блюдечке с голубой каемочкой после дождичка в четверг обещали. Сегодня суббота. Не дави на мозоль — жди. Одно скажу: был бы труп, уже оповестили бы. Поэтому не переживай. Жив он. Давай еще свои истории. О Берлине расскажи — как его бургомистр долги города до семидесяти миллиардов марок довести сумел? Это же тридцать с лишним миллиардов долларов! Где таких идиотов найти, чтобы мне в долг семьдесят миллиардов, пусть даже рублей, дали? Как умный европеец дал себя провести? Или такие же тюти, как русские?
— Чего не знаю, того не знаю. Алекс… Слушай, может, он именно на этом подсел?
— Семьдесят миллиардов марок не мал куш. Кэш — так у вас говорят?
— Кэш… Тоже хватил. Двадцать долларов — это кэш. Пусть двести… Про миллиарды так не говорят. Давай лучше о рыбке поменьше, что к нашей жизни поближе. Чтоб в роль можно было вжиться… Чтоб не так умозрительно: пол-лимона, лимон, сотня лимонов. Будто простых забот нет. Помнишь, у Губермана: «Вечно и нисколько не старея, всюду и в любое время года длится, где сойдутся два еврея, спор о судьбах русского народа».
— И то правда. Я тоже могу рассказать тебе пару баек. «Вашему столу от нашего». С тебя ящик шампанского.
— Забито. Уеду — не удивляйся, когда увидишь под дверью.
— Ты не угрожай. Не то еще пили. Ну что, возьмете меня в долю?
— Будь спок. В качестве гонорара получишь компьютер.
— Да я, если так дело пойдет, готов до утра рассказывать. Может, на «мерс» разорю тебя?
— Не по адресу. Связывайся с Алексом. Он тебе не только «мерседес», но и подводную лодку доставит. Прямо на Мойку к квартире Пушкина или к «Авроре», чтобы ты мог с нее гарпуном стрельнуть по Эрмитажу и пару Рембрандтов сорвать со стен. Такого способа ограбления у вас еще не было?
— Не слыхал. У нас все больше тихой сапой. Лучше маленькая рыбка, чем большой таракан.
— Вспомнил еще один случай. В Европе достопримечательность есть. Алекс говорил, скоро выловят. Стефан Бретвизер. За семь лет он спер двести пятьдесят шедевров XVI–XVIII веков, потянуло на полтора миллиарда долларов. Сто семьдесят четыре кражи. Вообще же, в банке данных о пропавших ценностях, за которыми охотятся только пинкертоны частных сыскных агентств, числится больше ста тысяч картин, скульптур и других предметов антиквариата. Среди них — пятьсот украденных полотен Пикассо, картины Миро, Шагала, других знаменитостей. Недавно детективы нашли натюрморт Сезанна, исчезнувший двадцать лет назад. Его оценили в тридцать миллионов долларов… Видишь, даже Сезанна или Рембрандта мы переводим в доллары…