Мату все это время что-то бурчит у себя в углу и, когда она подходит к нему, мерит ее недобрым взглядом, выпячивает подбородок и, не давая ей вставить слова, выпаливает:
– А что делает этот, вот эта вот не узнает!
– Почему же? – осведомляется иностранка.
– Потому что вот этот не хочет ничего показывать вот этой.
Иностранка ничего не понимает.
А наш Мату опять за свое:
– Этот вот не станет ничего показывать этой вот…
– Секреты производства? – спрашивает иностранка, уже удаляясь.
Решительно, ей было наплевать, что ее назвали „вот этой вот“, и Мату остался ни с чем. Другие рабочие над ним подшучивают… Мату, разгневанный, вылетает из мастерской, вламывается к управляющему, швыряет фартук на стол и говорит, что и часа не останется в конторе, где рабочие выставлены на посмешище перед всякими буржуа, пусть другие такое и терпят, а с него хватит!
Управляющий… просит его говорить потише. Тот не унимается, выдает краткое изложение всех доктрин коммунизма, обзывает управляющего „хозяйским псом“, бригадир появляется как раз вовремя, когда могло уже пойти врукопашную. Натурально, в тот же вечер он зашел в кассу и на следующий день съехал – он занимал комнаты в парке – вместе со всей семьей. Вернулся в свой край… где-то в горнопромышленной области департамента».
– Как же глупо, – говорит мама, – терять место из-за такого ребячества.
– О, – отвечает папа, – Мату с легкостью найдет новое место.
– Вот к чему приводит политика! – восклицает Грифель. – Как он хотел, чтобы к нему обращались: «монсеньор» или «Ваше Величество»? Политика…
– Я бы сказал, – продолжает папа, – что здесь речь о внутрисемейной политике. Да, настоящей причиной всей сцены и отъезда Мату была… женская ревность. Жены настроили их друг против друга. Да, Мату и управляющего. Понимаете, говорили, что мадам Мату «прекрасно устроилась»; малышек Мату – я их здесь видел, две девчушки ходили с симпатичной легавой – одевали лучше, чем детей управляющего. И что… одному из них надо было уйти. Я жалел о Мату, но не мог из-за него жертвовать управляющим.
Глава XVIII
Рожденье империи
И война начинается заново. И Марсель, воодушевленный первыми победами, ведет наступление на Артура. Однако все дипломатические усилия на военной почве устремлены на то, чтобы разбить союз Франсуазы с Артуром.
Франсуазе нравятся две баскские куклы, привезенные из последней поездки в Биарриц, уже четыре месяца пристально глядящие друг на друга на этажерке в малой гостиной.
«Если сохранишь нейтралитет, отдам тебе только девочку. Если перейдешь на мою сторону, отдам тебе и девочку, и мальчика».