— Алло?
— Мне нужен писатель по имени Ченселор, Питер Ченселор. — Неизвестный говорил с сильным южным акцентом.
— Это я.
— Вы что там затеяли против меня? У вас нет никакого права…
— Кто вы?
— Вы знаете, черт вас возьми, кто я!
— Боюсь, что нет.
— Странненько! В Вашингтоне ко мне заявился ваш друг Лонгворт…
— Алан Лонгворт?
— Ага, признаетесь! Вы затеяли охоту не на того, на кого надо. Хотите, чтобы повторился 1861 год?[6] Все о своих ниггерах беспокоитесь? Смотрите, выйдет это вам боком.
— Я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите. Кто вы, черт побери?
— Я конгрессмен Уолтер Роулинз. Сегодня среда. В воскресенье я буду в Нью-Йорке. Нам надо встретиться.
— Надо ли?
— Надо, пока нам обоим не снесли наши идиотские головы.
Раньше Ченселор начинал работать над книгой только после того, как Морган одобрит ее основной замысел. Но сейчас он не мог ждать: слова сами просились на бумагу.
На этот раз Питеру было не до издателя. И хотя он чувствовал некоторые угрызения совести, ничего, кроме будущего романа, для него уже не существовало, романа, который разоблачит это чудовище по имени Гувер. Ченселор вдруг понял, как важно для него развеять миф о бывшем директоре ФБР, показать его таким, каким он был на самом деле. Никогда еще ни один сюжет не вдохновлял его так, как этот. И написать книгу надо как можно скорее, чтобы все случившееся не повторилось впредь.
Питер согласился, хотя и без особого желания, встретиться с Роулинзом, и теперь его раздражало, что целый день для работы будет потерян. Он заранее предупредил конгрессмена, что Алан Лонгворт мог говорить все, что угодно, и чем угодно угрожать ему, но он, Ченселор, никакого отношения к этому не имеет. Лонгворт ему вовсе не друг, и он не желает иметь с ним никаких дел.
И все же четыре дня подряд Лонгворт был в Вашингтоне. Значит, эта загадочная личность не вернулась на свои Гавайи. Почему?
Направляясь в Нью-Йорк, Ченселор решил остаться там на ночь: он обещал Джошуа Харрису пообедать с ним.
Питер вел машину по старой дороге, бегущей вдоль реки Делавэр, мимо городка Ламбертвиль. Через некоторое время дорога свернула на запад и долго карабкалась вверх по холму по направлению к автостраде 202. Если движение на дороге будет небольшим, то через сорок пять минут он доберется до главной магистрали. От нее до Нью-Йорка всего полчаса езды.
Дорога оказалась почти пустой. Несколько грузовиков с сеном и молочных цистерн осторожно выбрались из грязи проселочной дороги на асфальт. Время от времени его обгоняли коммивояжеры, выполнившие свою дневную норму и спешившие в ближайший мотель. Если бы Ченселор захотел, он бы легко обошел любую из этих машин — ни одна из них не могла сравниться по мощности с его «Мерседесом-450».