— Питер, дорогой, в чем дело?
Он прислонился к двери, и Элисон бросилась его поддерживать:
— Я вызову врача.
— Нет. Сделай то, о чем я тебя прошу. Я знаю, что мне нужно. Хватит таблеток. Только побыстрее.
Он почувствовал, что падает, ухватился за ее руки и с ее помощью, спотыкаясь, двинулся в спальню. Он лег на спину и жестом показал на чемодан, все еще стоявший на специальной подставке для багажа в углу. Элисон поспешила выполнить его просьбу.
Питер принял две таблетки сразу, что делал крайне редко. Элисон бросилась в ванную и через несколько секунд вернулась со стаканом воды. Потом села рядом с ним и поддерживала его голову, пока он пил.
— Прошу тебя, Питер. Вызовем врача.
Он покачал головой:
— Не надо. — Он говорил слабым голосом и пытался при этом улыбнуться, как бы заверяя Элисон в том, что все в порядке. — Это пройдет через несколько минут. — В глазах у него потемнело, веки налились свинцом. Но он не мог позволить себе забыться, пока не успокоит ее и не подготовит к тому, что может случиться, когда он потеряет сознание. — Вероятно, я сейчас усну ненадолго. Как обычно. Я могу бредить, даже кричать в забытьи. Ты не пугайся и не придавай ничему значения. Это просто бессвязное бормотание, чепуха всякая…
Темнота окутала его, словно ночь. Окружающее утратило свои реальные очертания. И теплый бриз приятно покачивал его на волнах.
Он открыл глаза, не зная, сколько времени провел в постели. Сверху на него глядело милое лицо Элисон, глаза ее от наполнявших их слез казались еще красивее.
— Эй! — сказал он, протягивая руку к ее влажной щеке. — Все в порядке.
Она схватила его руку и прижала к губам.
— Ее звали Кэти? Так?
— Да.
— Она умерла?
— Да.
— О, дорогой! Сколько страданий, сколько любви…
— Прости меня.
— Ничего, ничего…
— Тебе, наверное, не очень приятно это видеть.
Она протянула руку, погладила его по щеке, коснулась его глаз и губ.
— Это как подарок… — сказала она. — Как прекрасный подарок.
— Не понимаю.
— Хоть ты и назвал ее имя, ты обращался ко мне.
Он рассказал Элисон обо всем, что произошло в доме на 35-й улице, конечно, приуменьшив опасность. Он объяснил ей, что беспорядочная стрельба — это своего рода нагнетание страха, попытка запугать, а не ранить или убить.
Было очевидно, что она не поверила ему. Как дочери солдата ей уже приходилось сталкиваться с подобными явлениями. Она выслушала его расплывчатые объяснения без каких-либо комментариев, только взглядом показав, что не верит им.
Окончив рассказ, Питер подошел к окну и принялся рассматривать рождественские украшения на улице. С противоположной стороны донесся приглушенный мерный звон церковных колоколов. До Рождества оставались считанные дни, но он не думал об этом. Его занимало только то, что нужно сделать немедленно: пойти в Федеральное бюро расследований, в этот рассадник безумия, и пусть они положат этому конец. Ведь был нанесен ущерб частной собственности, ведь по ним стреляли из смертоносного оружия. С Питером пойдет и Филлис Максвелл.