Колени дрожали, а икры сводило судорогой от напряжения, но я преодолел эти долгие пятьдесят шагов и рухнул в крошечной прихожей хижины, едва не впечатав бесценную электронику в порог внутренней двери. Тяжелый гидрокостюм притягивал уставшее тело к мокрым доскам пола. Ветер с грохотом захлопнул входную дверь и тут же, вернувшись сквозняком в разбитое окно, вновь раскрыл ее настежь. Через какое-то время я очнулся от полузабытья и почувствовал, что в состоянии подняться. Правда, не более того. Тяжело дыша, я дополз до стоящей у окна кровати, взгромоздился на нее и, отдавая последние силы, потянул рычаг, закрывающий ставни. Удар тяжелых створок и стремительно захлопнувшейся без поддержки сквозняка двери слились в оглушительный дуплет.
Я откинулся на жесткое ложе походной кровати и прерывисто вздохнул. Наступившая темнота все еще играла белыми бликами, но это были не вспышки молний, а память усталых глаз. Для верности я прикрыл глаза тыльной стороной руки и начал погружаться в сон. Беспокойный, тревожный, волнующий. Где я был совсем не тем тщедушным и болезненным естествоиспытателем, что наяву. Где я был героем.
Быть молодым и сильным хотя бы во сне — само по себе неплохо, но размах действия меня тревожил. Я прекрасно помнил, какими бывают обычные сны с фантастическими переплетениями сюжетных линий, неясными очертаниями декораций, обрывками фраз и непредсказуемым ходом событий. Последний раз я видел подобные сны еще до войны. Но вот однажды, десять лет назад, сновидения превратились из подсознательной мешанины в какой-то персональный телесериал о супергерое. Причем ощущения и образы казались настолько четкими и осязаемыми, что убедить себя в их недостоверности стоило большого труда. Непобедимый главный герой жил своей насыщенной событиями жизнью. Шпионил, дрался, играл, флиртовал, отстреливаясь, уходил от погонь и совершенно не сомневался в реальности окружающего мира. Каждый раз, стоило мне заснуть, он начинал новый день, полный действия, интриг и приключений. Хуже всего было то, что я не мог выключить этот внутренний телевизор и вынужденно сопереживал герою уже десять лет. Сэм, так его зовут. Или меня? С какой стороны посмотреть…
«По бледно-голубому небу, лениво клубясь, плывут редкие розоватые облака. Сердитое красное солнце испаряет жалкие лужицы с недавно политого уборочными машинами асфальта. Обожженная листва невысоких кривых деревьев вяло колеблется от едва заметного ветерка. Портовый городишко урчит тысячами сытых желудков, шипит раскаленными сковородками, пыхтит паром кастрюль и чайников. Изредка шуршат шаги спешащего к обеду жителя и мелодично позвякивают колокольчики входных дверей. Опоздавших к обеду очень мало. Как вязкий морок, городок окутывает сиеста. Вернуться к делам никто особо не спешит.