Пока я в немом восторге созерцал все это великолепие, через западные ворота прогрохотал огромный автомобиль, и люди, сидевшие в тени эвкалиптов, немедленно оживились. Сняв шляпы, они вскочили на ноги с криком: «Байетэ а-а-а, Джонгинтаба!» («Приветствую, Джонгинтаба!») – традиционное приветствие народа коса своему вождю. Из машины (позже я узнал, что этим величественным автомобилем был «Форд V-8») вышел невысокий коренастый мужчина в элегантном костюме. Сама его осанка, походка, другие признаки выдавали в нем уверенного в себе человека, привыкшего к проявлению власти. Его имя ему подходило, поскольку Джонгинтаба в буквальном переводе означает «тот, кто смотрит на гору». Он был сильным человеком, на которого смотрели все глаза. У него была смуглая кожа и умное лицо. Он принялся небрежно пожимать руки мужчинам под эвкалиптами, которые, как мне стал позже известно, составляли высший суд правосудия племени тембу. Это был регент, которому предстояло стать моим опекуном, покровителем и меценатом на ближайшее десятилетие.
В тот момент, когда я лицезрел Джонгинтабу и его ближайшее окружение, я почувствовал себя молодым деревцем, вырванным с корнем из земли и брошенным в середину сильного потока, чьему стремительному течению я не мог сопротивляться. Я испытал чувство благоговения, смешанное со смятением. До сих пор у меня не было помыслов ни о чем, кроме собственных удовольствий, не было более высоких амбиций, чем хорошо поесть и стать чемпионом в драке на палках. Я не думал ни о деньгах, ни о титулах, ни о славе, ни о власти. И внезапно передо мной открылся новый мир. Дети из бедных семей часто оказываются обманутыми множеством новых искушений, когда неожиданно для себя сталкиваются с огромным богатством. Я не был исключением из этого правила. Я почувствовал, как многие из моих устоявшихся убеждений и привязанностей стали ослабевать. Хрупкий фундамент, созданный моими родителями, начал сотрясаться. В это мгновение я увидел, что в этой жизни могу стать кем-то больше, чем чемпионом в драке на палках.
* * *
Позже я узнал, что после смерти моего отца Джонгинтаба сам выступил с предложением стать моим опекуном. Он брал на себя обязательства относиться ко мне так же, как к другим своим детям, и обеспечить мне те же льготы, что и у них. У моей матери не было выбора; вряд ли кто-либо мог отказаться от такой инициативы регента. Она была довольна этой ситуацией, поскольку понимала, что, хотя и будет скучать по мне, под опекой регента я получу воспитание гораздо лучше, чем под ее присмотром. Регент не забыл, что именно благодаря вмешательству моего отца он стал исполняющим обязанности верховного вождя.