А еще у нее с собой была коробочка с маленькими, как зернышки, таблетками. Она пила противозачаточные. Он пытался, как будущий доктор, прочитать инструкцию. Тщетно.
Презервативы, который выпускал Баковский завод резиновых изделий, стоили 2 копейки за штуку. И были двух размеров: № 1 и № 2. Оба – безнадежно ему малы. Поэтому заниматься любовью с Николь было открытием. Откровением. Во всех смыслах этого слова. Она отдавалась ему днем, когда солнце бьется головой в окна. Она просила войти сзади, сама садилась сверху, теребя непослушный клитор. Он следил за ее быстрыми руками и еще не понимал, зачем она это делает. Она же открыто наслаждалась. Стонала! Георгий не предполагал, что секс может быть таким… Не пристыженным, не позорным… А совершенно смелым и радостным.
Однажды в столовой за обедом, состоявшим из супа харчо, ячневой каши, сосиски, капустного салата, заправленного сахаром и уксусом, он при всех положил ей на тарелку полевой мак. Рядом с половинкой яйца, дополнявшего салат. Она стала с цветком одного цвета. Кто-то завистливо ахнул. Николь победно заколола мак за ухо и проходила с ним до вечера. Пока не вымялись лепестки. Пока они не стали выдохшимися пятнами.
А потом, в лесу, подложив под себя мох, он наблюдал точно такие же лепестки, но свежие. Они дрожали и становились полнее. Покрывались прозрачной влагой. Ярче в цвете с каждым проникновением. Еще ярче… Пунцовыми…
К концу месяца от Николь остались только глаза. Цвета высушенного в духовке грецкого ореха. За это время она пересказала ему любимые фильмы. Дважды «Шербурские зонтики» с Катрин Денев и Нино Кастельнуово. И нашумевший последний «Красное солнце» с Чарльзом Бронсоном и Аленом Делоном. Георгий слушал и ждал хоть одно знакомое слово. Обдумывал тему кандидатской. Сортировал в голове рецепторы.
Она записала для его мамы рецепт соуса «Бешамель». По пунктам. Когда топить масло и добавлять муку. Сколько охлаждать и как постепенно подливать подогретое молоко. И только потом – три восклицательных знака – добавлять луковицу, нашпигованную почками гвоздики. Она еще хотела так же расписать приготовление лукового супа, но Георгий еле выдержал «Бешамель».
Рецепт он потерял в тот же вечер.
Николь закатывала глаза при слове Фуа-гра, опуская неэтическую сторону блюда: насильственное кормление гуся через зонд. Она пела ему, не вставая с постели, Джо Дассена: «От этих простыней, что помнят запах твой, где не найти тебя, где не найти покой…» Георгий, как умел, напевал что-то из репертуара «Битлз».
И было легко… Казалось, весь мир у тебя в кармане. Казалось, воплотить мечту – это просто сделать лишний вдох. Или пройти на полшага дальше. Или проснуться на полминуты раньше…