— Кто были эти двое?
— Верите, никогда их раньше не видел. И после не видел. Одно знаю, не убивал я его...
— Значит, того мужчину, который вас нанял, знал только Захаров?
— Да. Но Мишка ничего о нем не говорил, а вскоре и сам укатил...
— Похоже на правду, а? — обратился Соснин к Туйчиеву, когда милиционер увел Долгова.
— Очень похоже, — ответил Арслан. — Если все, что он здесь сказал, — правда, то это уже победа. Ну, Коля, теперь дело за тобой. Захаров — вот кто у нас на очереди. Да, кстати, как там с проверкой показаний буфетчика?
— Нашел я этого человека. Малагин Юрий Леонидович. Когда я представился и попросил рассказать о его похождениях, он очень смутился. Все извинялся за свое поведение в буфете, за бумажник хватался, хотел штраф уплатить. Уверял, что больше такого позора не допустит.
— Жив, значит, — улыбнулся Арслан.
К вечеру стал известен адрес Захарова. А ночью поезд увозил Туйчиева, Соснина и Долгова на Украину.
Поначалу Захаров, молодой прыщавый парень, категорически отрицал свое участие в нападении на человека в шахтерском поселке. Но после того, как Туйчиев показал ему фотоснимок убитого и провел очную ставку с Долговым, он признался в этом. Его знакомый, Назаров, который работает на галантерейной фабрике, попросил Захарова проучить одного хлыща — дескать, тот не дает проходу его жене. Назаров посоветовал найти еще кого-нибудь и посулил деньги.
— На деньги я и позарился, — вздохнул Захаров. — Никогда бы на убийство не пошел, мне что, жить надоело? Мы с Петькой драпали — только пятки сверкали. Постойте, ведь он же остался около того парня! Идиот я набитый! Я все понял. Это он, Назаров, убил его!
— Ну положим, вы тоже приложили руки к убийству. Без вас двоих он бы наверняка не решился. Так что поняли вы поздно.
Охранника кожно-галантерейной фабрики Назарова задержали утром, когда он шел на работу. Через полчаса он сидел в кабинете Туйчиева. Невысокого роста, грузный, лет пятидесяти. Правильные черты лица портили следы оспы.
Назаров вел себя вызывающе, кричал, что пожалуется прокурору. Но как только Туйчиев спросил, где он был пятого мая, Назаров сразу утих. Все же он довольно уверенно ответил: в этот день, насколько ему помнится, был дома. А где он еще мог быть? Конечно, дома, в кругу, так сказать, семьи.
— Мне придется освежить вашу память, Назаров. Пятого мая вы были в поселке. Напомнить, что вы там делали, или сами расскажете?
Допрос был тяжелым. Как заставить Назарова, который всячески изворачивался, назвать убитого? Ведь до сих пор не известно — кто убит. Назаров, конечно, не придает этому значения, отрицая лишь факт убийства.