— Папа, мне нужно с тобой поговорить, — подавляя волнение, сказал он.
— Я уже несколько дней это чувствую, — вздохнул Моше. — Ну, что у тебя?
— Я хочу учиться дальше, папа.
— В твоём классе тридцать два ученика, Пинхас. Почти все решили закончить учёбу и начать работать. Они что, глупее тебя?
— Нет, папа. Но у каждого из них свои причины. Не все они сыновья богатых родителей.
— А у тебя отец купец второй гильдии, — заметил с иронией Моше. — Пинхас, ты получил хорошее образование. С божьей помощью, ты станешь одним из моих наследников, владельцем двух магазинов. Мне нужна твоя помощь.
— А Симон и Иосиф не помощники?
— Они хорошо работают, Пинхас. Но поверь моему опыту, сынок. У тебя есть качества, которых не достаёт им.
— Папа, они ещё тебя удивят. Да и Яков и Абрам, я уверен, закончат учёбу и присоединятся к тебе.
— Сейчас ни в чём нельзя быть уверенным, сынок. После убийства Александра II всё пошло не так, стало хуже. Да и новый император Николай после смерти его батюшки-антисемита ничего хорошего для нас делать не собирается.
— Ты мне сам рассказывал, папа, о погроме в Ромнах. Тогда мне было три года и я, конечно, ничего не помню.
— Тогда меня предупредил Осип, и я спрятал вас у него в подвале. В магазине выбили окна, влезли туда, всё порушили, а товары унесли. Но я взял ссуду, и мне с божьей помощью удалось всё отремонтировать и возобновить торговлю. Иначе мы бы уехали в Америку.
Батья, узнавшая о разговоре мужа с сыном от дочери, вошла в комнату и остановилась у двери.
— Поэтому, папа, я хочу получить высшее образование. Оно позволит мне стать самостоятельным человеком, работать и жить там, где захочу.
— Власть не любит евреев. Иначе она бы не допустила погромы и выселение десятков тысяч евреев из городов центральных губерний. Я не уверен, сынок, что тебя оттуда не вышвырнут. А процентная норма? Ты сумеешь её преодолеть?
— Я хочу попробовать, папа. Не получится, вернусь домой.
— Я смотрю, Пинхас, ты настроен решительно.
— Мойшеле, позволь мне сказать, — попросила Батья.
— Говори, Батья. Тут непростое дело. Сын наш, наша надежда, желает уехать отсюда.
— Я поняла, Мойшеле. Но не погрешим ли мы, если не дадим ему строить свою жизнь и судьбу? Я не хочу, чтобы он проклял нас за это. Если у него получится, разве мы не будем счастливы?
— Хорошо, Батья, — сказал Моше, потом посмотрел на Пинхаса. — Ладно, сынок, записывайся на «дополнительный» год. Торговля сейчас идёт неплохо. Думаю, нам с мамой удастся тебя прокормить.
Моше протянул руку и взял с прикроватной тумбочки Тору в теснённой серой обложке, давая понять, что разговор окончен. Пинхас, а за ним и Батья, молча вышли из комнаты.