Уолш привез нас в особняк, который, как я предположила, был домом его родителей. Он располагался на возвышенности за университетом, снаружи стояла дюжина черных «Рендж Роверов». Видимо, Сойер был здесь.
– Ты в этом гигантском особняке, куда меня только что привез Уолш? – мысленно спросила я Сойера.
– Да, любовь моя. Я попросил его привезти тебя сюда. Заходи внутрь.
Мы вылезли из машины, и Сейдж с Уолшем завели разговор с двумя охранниками, дежурившими снаружи, пока я стояла рядом как идиотка.
– Иди в дом, возможно, он сейчас в кабинете. Встретимся через минуту, – сказала Сейдж, и я кивнула.
Я пошла к дверям, собираясь постучать, а затем поняла, насколько это глупо; его мама, скорее всего, отдыхала, а Сойер только что сказал мне входить.
Крыльцо было просторным, и я прошла через него к стеклянным дверям и повернула ручку. Войдя в фойе, облицованное травертином, я повернула налево и столкнулась лицом к лицу с Роландом. То, что он плакал, выдавали покрасневшие веки и остекленевшие глаза.
– Ох, мисс Каллоуэй, рад видеть, что вы в порядке. – Он притянул меня в объятия, и у меня сдавило горло, когда я обняла его в ответ.
Сойер говорил, что он был членом их семьи, и по тому, насколько милым он был со мной, я поняла, что это правда.
– Спасибо, Роланд. – Я крепко сжала его, прежде чем мы отпустили друг друга.
Он смахнул несколько слезинок с щеки и кивнул.
– Проходите. Миссис Хадсон отдыхает, но Сойер просил вас присоединиться к нему в военной комнате.
«Военной комнате».
Он сказал «военная комната».