Меня пробила дрожь.
Оставив тюк у дерева, я медленно взвела курок ружья. Я не собиралась задавать никаких вопросов. Если хоть один из них шевельнется, я выстрелю.
Нож фейри. Нож фейри.
«Сосредоточься. Просто добудь нож и сваливай», – говорила я себе.
Когда подкралась ближе, тепло тлеющего костра показалось мне соблазнительным. Может, я могла бы посидеть тут минутку и погреться. Мой взгляд упал на сумки, которые лежали в нескольких метрах от спящих фигур. Существовали всего два места, где бы я хранила особенный кинжал. В своей сумке или на теле.
Сначала я собиралась проверить сумки и только потом ощупывать спящих.
Я старалась не шуметь, насколько это возможно, но под ногами похрустывали листья, и я замирала каждый раз, всматриваясь в спящих. На них были наброшены шкуры животных, и я не могла разглядеть их лиц.
Я вдохнула. Олень. Шкура принадлежала оленю, освежеванному совсем недавно. Я могла ощутить запах крови, и меня затошнило. А еще этот запах маскировал их собственный, что было умно.
Добудь нож и сваливай.
Мой взгляд скользнул по сумкам, и при виде блеска стали на меня нахлынуло радостное возбуждение.
Подобравшись на цыпочках ближе, я тихо, насколько могла, присела на корточки и потянулась к блеску стали. Пока вытаскивала кинжал, я услышала движение за спиной. Не просто слабое шевеление во сне. Кто-то проснулся и бросился, чтобы меня схватить. Услышав шум, я подняла ружье и развернулась.
Я держала палец на спусковом крючке, собираясь выстрелить, когда из-под оленьей шкуры показалась копна рыжих волос.
Я остановилась, потому что это очень напоминало Сейдж.
Человек в оленьей шкуре замер на месте, откинув капюшон, и с ее губ слетел сдавленный крик.
– Деми?
В этот момент все во мне опустилось. Я два дня была в бегах, выживая исключительно на адреналине, и при виде Сейдж, от осознания, что больше не буду одна, поняла, как вымотана. Опустив ружье, я упала на колени, рыдая. Сейдж рухнула на землю рядом со мной и осторожно обхватила меня руками, не зная, насколько сильно я ранена. Она начала раскачиваться взад-вперед, медленно, как обычно делают, когда держат ребенка.
Я не одна. Это все, о чем я могла думать. Я больше не одна.
– Теперь мы здесь. Все в порядке. Мы с тобой, – прошептала она.
Позади нее послышалось движение, и она подняла глаза.
– Она дрожит от холода. Принеси еще шкур, – рявкнула Сейдж второй фигуре, которой, предположительно, был Уолш. Я не могла рассмотреть его сквозь пелену слез.
Пару секунд спустя на меня накинули теплую шкуру, от которой исходил запах свежезабитого животного.