– Ты не понимаешь. Мы последние настоящие вервольфы. Магия течет в наших венах. Мы можем обращать других людей в вервольфов, укусив их. Мы обретаем нашу стаю узами стаи. Мы – настоящие. Не эти фальшивые и слабые, с намешанной кровью волки-перевертыши, – он указал на дверь, где спал Сойер.
– Осторожнее выбирай слова, когда говоришь о тех, кого я люблю, – зарычала я.
Он вздохнул, качая головой.
– А что насчет нас? – прорычал он. – Нас ты не любишь? Мы твоя настоящая семья. Астра – твоя стая. Если то, что она говорит, будто ты заклеймила ее, правда, значит ты уже заняла место альфы. Ты должна вернуться домой и проявить себя прежде, чем наша магия утечет в небо и мы станем бесполезными человечками!
Вот дерьмо. Он говорил всерьез?
– Мне многое нужно осмыслить, – сказала я, гадая, что я собираюсь делать.
– Деми! – раздался громкий голос Сойера из спальни, и Стрела подобрался к окну студии.
– Возвращайся домой. Пусть Ран тобой гордится. Ты нужна нам. – Стрела посмотрел на меня широко распахнутыми глазами, и в его взгляде впервые читалась уязвимость.
– Я в студии! – крикнула я Сойеру, чтобы у него не случилось сердечного приступа и он не впал в ярость. – Я подумаю, – обратилась я к Стреле. Он запрыгнул на подоконник открытого окна и обернулся.
– Тот человек, что спас тебя после падения, он был твоим дедушкой. Пожалуйста, скажи мне, что он не умер, спасая кого-то, кто оказался настолько эгоистичен, чтобы бросить свой народ в трудные времена.
Он выпрыгнул из окна и, как только его ноги коснулись земли, бросился бежать.
Его слова ранили меня, заставив мое сердце сжаться. Это был мой дедушка, как я и предполагала.
– Что ты там делаешь? – позвал Сойер, стоя в дверном проеме, и я замерла. Он мог учуять мужской запах, а я не хотела ему лгать. Начинать брак со лжи не обещает ничего хорошего в будущей семейной жизни.
Я обернулась, и по моей щеке скатилась слеза. Сойер бросил взгляд на меня, на открытое окно, потом на волчицу, и увиденное задело его.
– Кто здесь был? Скажи, что ты не изменяешь мне, Деми. – Ранимость в его разбитом голосе убивала меня.
– Боже мой, нет!
Я села, похлопав по полу возле себя, предлагая ему присесть. Сойер опустился рядом, с бледным лицом, глядя на меня недоверчивым взглядом. Я не винила его.
– Сойер, мой настоящий отец был не просто Паладином, – выдохнула я.
Его тело сжалось, и он втянул носом воздух, без сомнения почуяв волка-Паладина.
– Он тоже был альфой. – Я скинула на него бомбу и стала ждать.
Бедняга понятия не имел, что я ему готовила. Его лицо вытянулось, а рот раскрылся. Я с трудом сглотнула.